1938-40to

Сырдарья 1938..40

anvarkamal@mail.ru

2025-11-26

Янгиюль 1938..40

Явдат Ильясов 9..11 лет
.. с 1934 живет в совхозе под Янгиюлем..

Из интервью дочери с отцом — писателем Явдатом Ильясововым

.. Потом наша семья переехала в русское село Новомихайловка в 3 километрах от совхоза.
Здесь я три года был отличником и гордостью школы. В конце каждой четверти мне в качестве премии дарили книги, в конце учебного года – похвальные грамоты. Участвовал в художественной самодеятельности, много читал, оформлял классную стенгазету. Выписывал газету «Пионерская правда», журналы «Пионер» и «Костер».

– В каком возрасте ты начал сочинять?

– У меня была большая общая тетрадь, куда я записывал все интересное, сопровождая текст рисунками. Ребята лазили по садам, а я сидел у окна и мечтал. В 3-м классе написал первое стихотворение «Кем я буду» – жизнерадостное и веселое, но подражательное, и сделал к нему рисунок: птицы поднимают самолет, а в нем сижу я. Отправил в детский альманах железнодорожников. Ответили, что, возможно, опубликуют.
В 4-м классе я переписывался с редакцией журнала «Чиж», который издавался в Ленинграде. Рассказывал, как мы живем. Я был капитаном детской речной команды.

– Что больше всего запомнилось тебе из детства?

– Без одухотворенности природы, которая меня окружала, детство это ничего не стоит. Люди были страшны: сброд, переселенцы, лиходеи. Совхоз имени 5-летия УзССР находился за Янгиюлем, недалеко от 55 разъезда, на Чирчико-Ангренской равнине, к нему нужно было съезжать под обрыв.
В 30-е годы эта долина была настоящими джунглями – заболоченная местность, масса воды, которая текла, как ей заблагорассудится. Повсюду росли камыш, токай, тамариск. В зарослях обитали шакалы, из-под каждого куста вылетали фазаны. Водилось огромное количество змей. Кто их не боится? Во всех протоках и ручейках кишела рыба. Удочку закинешь – хоть что-нибудь попадется.
Под стрехами ютились в гнездах из соломы воробьи. Однажды слышим с ребятами – шум, визг. Змея влезла в воробьиное гнездо пожирать детенышей, живот раздулся от птенцов. Мы начали кричать, змея упала из гнезда. Зачем мы ее побеспокоили – ведь она все равно уже всех съела?
Однажды ночью змея заползла в дом. Электричества у нас не было, только тусклая керосиновая лампа. Начались крик, шум – убили змею. Мать сказала, что это болотная змея.

Возле нашего дома был участок земли: тогда он казался огромным, а сейчас – всего лишь дворик. Посадили на нем дыни. Воды много, дыни зреют. Каждый вечер, как только солнце заходит, начинается вой шакалов, как детский плач. Утром по росе мы срывали дыни наполовину объеденные шакалами, – очень любят их!
Бабка, мать отчима, думает: что делать? Кто будет всю ночь сидеть и бухать по металлу, отпугивая шакалов? Придумала. В конце огорода врыли шест, и на него на нитях, протянутых к дому, подвесили две крышки от кастрюль. На веранде спала наша семья под пологом от комаров. Нити привязывали к моей ноге. Ночью комары проникают сквозь щели в пологе, кусаются. Я сплю беспокойно, дергаю ногой. Пока крышки звенят, шакалы отходят. Потом возвращаются и съедают лучшую дыню.
Все тогда казалось безмерным: и огород, и улицы. Позже, когда я работал в «Ташкентской правде», даже город – столица – казался дырой.

За нашим домом в совхозе проходила болотная протока, а там росли камыш, гребенщик, джида, ивы, тополя. Оттуда всегда раздавались жуткие крики. Ребятишки, повторяя рассказы взрослых, говорили: это шурали, болотный черт, который забирает детей. Нам запрещали подходить к протоке. Потом выяснилось, что это кричит болотная курочка.
Однажды, когда мы жили в 1-м отделении совхоза, а школа была в центральном отделении, иду я один в школу и слышу утробный звук, тяжкий громкий стон, как будто кого-то мучают. Кругом болото, камыши, вода, ряска, кугач. Что случилось? Увидел: метрах в двух от меня змея с огромной головой разевает пасть и стонет. Когда пригляделся, оказалось, что змея заглатывает лягушку, и та стонет. Я шлепнул змею прутиком, и она отпустила жертву. Лягушка вскарабкалась на лист кувшинки. Мне было и противно, и интересно.

Все эти впечатления я впитывал. Я выходил на берег первым, увлеченный какими-то мечтами. Надо мной было такое яркое изумительное весеннее небо, пахло диким чесноком, колыхалась высокая зеленая трава.
И все же матери я всегда говорил: «Когда мы уедем отсюда?». В том совхозе обычным делом были пьянки, драки. Худое место было для меня.

– Не скучно тебе жить в городе, где ты лишен общения с природой?

– Наблюдать ее можно и в городе. Сегодня утром в 5.20 началась обычная возня за окном: горлицы и воробьи. Ждут, когда им насыпят хлеб или остатки каши. И вдруг за окном на ветке я увидел ястреба – сидит, поводит головой. Я оцепенел. Он смотрел на меня через стекло. Как он оказался в городе? Я счел это за добрый знак. Ястреб – гордая птица, не сравнить с этой чепухой. Я был потрясен. Все горлицы и воробьи разлетелись.

– Что помогало тебе выживать в «худом месте»?

– Я был мечтатель. В селе Новомихайловка была полноводная река – не такая, как сейчас, обмелевшая. В 3 классе я начитался «Дети капитана Гранта» Жюля Верна. Книги ходили по рукам, колхозной библиотеки не было. Как-то иду по селу с книгой под мышкой, навстречу – дядька Остап. Спрашивает: «Куда несешь, зачем читаешь?». Не мог он понять, какой толк в книгах.
Я был маленького роста, слабый, но мечтал о путешествиях и подвигах. Я назвал себя капитаном Немо, собрал всю ребятню, которая лазила по садам. Предложил: «Давайте организуем детское географическое общество – ДГО. Сколько можно лазить по садам?».

На реке целый день работал паром «Чирчик». Ни машина, ни пешеход не могли обойтись без него. Нас, мальчишек, было человек 7 – 12. Мы приходили на «Чирчик», где паромщиком работал Табаков – бывший чапаевец с орденом Красной Звезды. Он был для нас героем. Мы боготворили его, мир его праху, он давно уже умер. Сухощавый, плечистый. Орлиный нос, впалые щеки, усы. Табаков был пьянчуга. В детстве я был влюблен в его дочь Зою.
Табаков добряк был, изумительный человек. Мы сказали ему: «Река широкая, острова. У нас нет флота!». Табаков сколотил из трех бревен плот. Через многие протоки можно было и пешком пройти, но были и широкие разливы. Табаков сердился на нас: «Паразиты! Если потопнете, Табаков будет виноват?!». Мы негодовали: «Кто потопнет?! Мы – пионеры!».

Когда Табакова на пароме сменяли, он обязательно напивался в поселковом буфете. В белой рубахе, задранных штанах, босой. Пиджак у него отнимали, чтобы не потерял. На всю жизнь я запомнил, как он, пьяный, говорил: «Кто виноват? Табаков виноват, что сыну на фронте оторвало ногу?». Табакову, как напьется, нужен был чапаевский простор! Конфеты ребятишкам покупал, ухой угощал.
Однажды мы, человек пять, поплыли на остров, взяли сырой картошки, котелок. На острове варили картошку, ловили рыбу. Об этом я написал в журнал «Чиж». На все письма в 1938-1940 годах отвечал Дима (фамилию не помню) из отдела писем. Он был знаком с поэтом Самуилом Маршаком.

Эти места я фотографировал в 2012..

Далее: Янгиюль 1941

СарыАгач 1938

Василь Миргазиянович Тимергазин
18 лет

.. приехал в Туркестан в 1937..

Мемуары

..Однажды, в середине мая 1938 года, Ильин дал мне газету с объявлением о том, что при бухарском финансовом техникуме открыты шестимесячные курсы по подготовке бухгалтеров финансовых организаций. Ильин посоветовал ехать туда на учёбу. Так я в своей недолгой жизни встретил ещё одного человека, который сыграл значительную роль в моём будущем, и, которого я запомнил на всю жизнь.

Вскоре на своё заявление я получил из Бухары от руководства курсов письменный вызов. 28 июня 1938 года я рассчитался в Госсортфонде, попрощался с Ильиным и всеми рабочими, а также с Трунаевыми и вечером того же дня выехал в Бухару, куда приехал на следующий день.

Продолжение в Бухара 1938

Чиназ 1939

Абдулла Камчинбек
41 год

.. в 1930 осужден по делу «Милли иттихад»..

из книги «ТАТАРЫ В ТУРКЕСТАНЕ НА ИЗЛОМЕ ЭПОХ Начало ХХ века.» Казань 2021, стр.242-243

.. После освобождения из тюрьмы в 1939 году вернулся в Чиназ (близ Ташкента) и работал заведующим хозяйственными делами в районной центральной больнице.

Янгиюль 1940

Газизян Ваисов 51..53 года
.. См. также Ваисовцы в Туркестане 1907..09

из книги Диляры Усмановой «Мусульманское сектанство в Российской Империи: Ваисовский божий полк 1862-1916гг.» Фан, АН РТ, Казань-2009, стр.106

Газизян Ваисов (арх Гульнары Ваисовой).. Самый младший из сыновей Багаутдина — Газизян (1884/87 — 1963) после гибели брата занял место руководителя общины. В 1918 г. он прославился организацией ваисовских «Божьих полков» в составе Туркестанской группировки Красной Армии и участием в установлении Советской власти в Среднеазиатском регионе.

.. После ряда мытарств и ссылок, вплоть до весны 1918 года оставался в Туркестане. Эта страница его жизни самая загадочная и плохо изученная. Газизян возглавил отряды староверов-мусульман летом 1918 года, после гибели Гайнана, и оставался лидером (сардаром) вплоть до своего первого ареста в 1923 году.

Впоследствии после освобождения и вплоть до вторичного ареста (7 сентября 1940 года) он проживал в Янгиюльском районе Узбекистана, где работал фельдшером в Ниязбашском медпункте.

Следующая часть: Таш-область 1941..43