tatar.uz

folk history

anvarkamal@mail.ru
 Flag Counter

Хорезм 1845..56

Хорезм 1857..68
2025-07-28

Туркмения 1863
Арминий Вамбери
.. пришел из Персии ..
из "Путешествие по Средней Азии"
 .. *IV* .. *V* Прибытие в Гёмюштепе, гостеприимство, оказанное хаджи. - Ханджан. - Древняя греческая стена. - Влияние улемов. - Первая кирпичная мечеть номадов. - Персидские рабы. - Поездка на северо-запад от Гёмюштепе. - Обручение у татар, пир и т.д. - Керванбаши хивинского хана готовится к поездке через пустыню. - Ильяс-бег, сдающий внаем верблюдов. - Сделка с Куль-ханом. - Туркменская экспедиция для кражи лошадей в Персию. - Возвращение экспедиции. .. Меня очень удивило, что многим моим спутникам, несмотря на благородное гостеприимство, которым они, беднейшие из бедных, пользовались, туркмены уже перестали нравиться. По их мнению, ни один человек не может бесчувственно смотреть, как жестоко обращаются они здесь с несчастными персидскими рабами. "Правда, персы - еретики, и они страшно мучили нас, когда мы проходили по их земле, но то, что выносят эти несчастные здесь, превосходит всякую меру". Сострадание моих спутников из Китайской Татарии, где нет торговли людьми, и проклятия, которыми они осыпали каракчи (разбойников), могут лучше всего передать степень мучений, которые выпадают на долю несчастных пленников. Представьте себе чувства перса, пусть даже последнего бедняка, когда его во время ночного налета вырывают из родного семейства и доставляют сюда, зачастую еще и тяжело израненного. Взамен его одежды ему дают старые лохмотья, прикрывающие только определенные части тела, и, обремененный тяжелыми цепями, растирающими *[53] *лодыжки и причиняющими чудовищную боль при каждом шаге, должен он провести первые дни, а бывает и недели, своей жизни в плену, получая самую скудную пищу. Во избежание попытки к побегу на ночь ему надевают на шею карабогра, железное кольцо, прикрепленное цепью к большому столбу, так что бряцание цепи выдает его малейшее движение. Его муки кончались лишь тогда, когда его выкупают родные или если его отправляют на продажу в Хиву или Бухару.
Хорезм 1863
Мулла Исхак и Вамбери
"История о мулле Исхаке – Узбеке, жившем в Венгрии в XIX веке"
 .. Они встретились в Хиве, где молодой мулла из Кунграта искал попутчиков в священный город Мекку. Он присоединился к Вамбери, который переоделся османским дервишем, и, путешествуя вместе через Бухару, Самарканд, Карши, Герат, Машад, Тегеран и Стамбул, они «постепенно сближались». Вамбери подробно описывает, как он медленно раскрывал свою истинную личность своему новому другу и как начало меняться отношение муллы Исхака к европейцам. К тому времени, когда они достигли Стамбула, молодой узбек решил, что он откажется от идеи совершить паломничество, и вместо этого решил, что он будет сопровождать Вамбери в Венгрию.
Хива 1863
Арминий Вамбери
из "Путешествие по Средней Азии"
 Какие чувства я испытывал 3 июня у ворот Хивы, читатель может себе представить, когда подумает об опасности, которой я подвергался из-за любого подозрения, вызванного европей чертами моего лица, сразу бросавшимися в глаза. Я очень хорошо знал, что хивинский хан, чью жестокость не одобряли даже татары, при таком подозрении поступил бы намного строже, чем туркмены. Я слышал, что хан всех подозрительных чужеземцев отдавал в рабство, что он совсем недавно проделал это с одним индусом якобы княжеского происхождения, и тому отныне суждено наравне с другими рабами таскать повозки с пушками. В глубине души я был взволнован, но мне совсем не было страшно. Я был закален постоянной опасностью; смерть, которая легко могла стать следствием моих приключений, уже три месяца маячила у меня перед глазами, и, вместо того чтобы дрожать, я даже в самые трудные моменты думал о том, как *[94]* обмануть бдительность суеверного тирана. По дороге я собрал точные сведения обо всех знатных хивинцах, живших в Констан. Чаще всего мне называли некоего Шюкрулла-бая, который в течение 10 лет был посланником при дворе султана. Я тоже смутно припоминал, что много раз видел его в доме Али-паши, теперешнего министра иностранных дел. Этот Шюкрулла-бай, думал я, знает Стамбул и его язык, дела и нравы; и хочет он того или нет, я должен навязать ему мое прошлое знакомство с ним, а так как в роли стамбульца я могу обмануть даже самих стамбульцев, бывший посол хивинского хана не сможет меня разоблачить и должен будет служить моим интересам .. Так как мы только что говорили о личности его хивинского величества, здесь будет уместно остановиться на его будничной жизни и его монаршем хозяйстве. Пусть читатель не ждет описания восточной роскоши и сверкающего богатства, так как свита и лакеи - единственные знаки отличия повелителя. Пого немного о них. Во главе всего хозяйства стоит дестурхончи (буквально "расстилающий скатерть"), чьим непосред делом является присмотр за царским столом. Он присутствует при трапезе в полном вооружении и в парадном костюме и, кроме того, приглядывает за всеми остальными слугами. За ним идет мехрем, своего рода valet de chambre in officio^58 , но в действительности он больше чем тайный советник, так как вникает не только в домашние, но и в государственные дела и, исполняя свои основные обязанности, оказывает гро влияние на своего царственного повелителя. Далее следуют остальные слуги, у каждого - своя определенная долж. Ошпаз, повар, приготовляет кушанья, в то время как ошмехтер их вносит. Шербетчи должен, кроме всего, быть сведущим в приготовлении некоторых эликсиров из чудодей декоктов. Пайеке доверен чилим (кальян), который во дворце изготовлен из золота или серебра и каждый раз, когда им пользуются, должен наполняться свежей водой. При других дворах Средней Азии этой должности нет, так как табак строго запрещен законом. Будуара у его татарского величества, правда, нет, но его туалетом занимаются несколько слуг. В то время как шилаптчи, стоя на коленях, держит таз, кумганчи (держащий кувшин) льет воду из серебряного или золотого сосуда, а румалчи стоит наготове, чтобы подать своему хану удерживаемое кончиками пальцев полотенце, как только первые двое отступят в сторону. У хана есть специальный сартарош (парикмахер), у которого должны быть достаточно проворные пальцы и ловкие руки, чтобы массировать череп - это любят везде на Востоке; кроме того, у хана есть тернакчи, или обрезающий ногти, ходимчи, который растирает спину его величеству или же, стоя на нем на коленях, до хруста массирует ему ноги и руки, если хан ради отдыха после долгого труда захочет, чтобы ему размяли конечности. Наконец, есть еще тёшекчи, постельничий, в чью *[102] *обязанность входит расстилать на ночь легкие кошмы или матрацы. Роскошная сбруя и оружие хранятся под надзором хазначи (казначея), который при официальных выездах находится вблизи повелителя. Во главе свиты шествует джигачи - тот, кто несет бунчук^59 . .. Вечерние часы проходят в загородной прогулке верхом, но обычно хан возвращается еще до захода солнца. Четвертая, вечерняя молитва совершается также в присутствии многих лиц, после чего хан отправляется ужинать. Прислуга и все те, кто не живет во дворце, удаляются, хан остается только с прибли. Ужин - самая обильная и самая длительная трапеза. Спиртные напитки правители Хивы и Бухары употребляют очень редко, хотя остальные члены королевских домов часто зло ими. После ужина появляются певцы и музыканты или скоморохи, которые исполняют несколько номеров. Первых в Хиве особенно любят, по своей виртуозности они самые знаменитые в Туркестане и даже во всей мусульманской Восточной Азии. Инструмент, на котором они играют, называется гиджак. В целом он похож на нашу скрипку, только имеет длинный гриф и одну металлическую и две шелковые струны, смычок также похож на наш. Кроме него имеются еще бубен и дутар, на которых бахши аккомпанирует своим песням. Если *[104] *в обычной жизни воспевают обыденных героев, то при коро дворе, напротив, для этого выбирают по большей части газели Навои и персидских поэтов, а так как юные принцы обучены музыке, хан часто просит их сыграть одних или в со придворных трубадуров. Особого веселья и хорошего настроения, обычных на пирах в Тегеране или во дворцах Босфора, вы не найдете при дворе узбекских правителей, оно здесь неизвестно или по крайней мере непривычно. В национальном характере татар преобладают серьезность и твердость, танцы, прыжки или другие проявления шаловливости кажутся им достойными лишь женщин и детей. Я никогда не видел, чтобы уважающий себя узбек чрезмерно веселился. ..
Кунград 1863
Арминий Вамбери
из "Путешествие по Средней Азии"

*IX* *Из Хивы в Кунград и обратно*

.. Вначале путь был очень монотонным. Оба лодочника, на носу и на корме, все время направляли лодку к тем местам реки, где вода была самой мутной и желтой, потому что, как мне объяснили, течение там было сильнее всего. Рулевые весла представ собой длинные шесты, концы которых плоско срезаны; поскольку правят лодкой вдвоем, там, где не требуется особого внимания, исполняют обычно свои обязанности сидя. Примерно через каждые два часа пары сменяли друг друга. Уставшие или, лучше сказать, иссушенные солнцем присоединялись к нашей компании под крышей, растягивались во всю длину, к нашему большому неудовольствию, и вскоре дружно принимались храпеть дуэтом, пока их не сменяла первая пара. Что касается двух наших спутников, то, по счастью, лишь один был очень разговорчив, и я обрадовался, когда увидел, что он часто объяснял моему татарину то одно, то другое, все время перебивал его, *[111]* исправляя, и удовлетворял мое любопытство пространными комментариями.		 .. Кёне-Ургенч считается четвертой станцией, хотя путь туда длится лишь три часа. Эта древняя метрополия знаменитого в Средней Азии Хорезма - самая бедная среди всех своих това по несчастью в Азии, и, как бы ни славили и устно, и в книгах ее прежний блеск, мы удостоверяемся, глядя на нынешние руины, что это был центр только татарской цивилиза. Сегодняшний город - маленький, грязный и не имеет боль значения, однако раньше он, по-видимому, был больше, потому что разбросанные вне стен города руины позволяют судить о его прежних размерах. Руины эти датируются по исламскому летосчислению культурной эпохой хорезмшахов. Самое примечательное здесь - это упомянутая уже в моих путе описаниях мечеть Тюрябек-ханым (не Тюрябек-хан), больше и великолепнее, чем Хазрети-Пехливан, которую принято счи самым прекрасным монументом города Хивы и которая со своими изразцовыми мозаиками, где преобладает желтый цвет, не уступает аналогичным памятникам архитектуры в Туркестане. Упомянем мавзолей Шейх-Шереф с высоким бирюзовым купо, а также усыпальницы Пирияра, отца знаменитого Пехливана, и шейха Наджм ад-Дин Кубра. Последняя была близка к разрушению, но восстановлена в недавнее время благодаря *[120] *щедрости Мухаммед Эмин-хана. Говорят, что в окрестностях имеется несколько каменных стен и башен, например Пульджайду ("Деньги уничтожают"), которая лежит в трех часах пути. Когда буря разметает там песчаные наносы, зачастую на свет появляются монеты и посуда из серебра и золота; люди, которые просеивают песок, нередко бывают вознаграждены за свой труд. Назовем также Айсенем, или павильон Айсенем и Шахсенем, памятник знаменитым влюбленным, судьба которых, описанная в романе, часто воспевалась трубадурами. Это, по-видимому, стереотипное название для всех отдельно стоящих парных руин, потому что Шахсенемы имеются как в других районах Хивы и Бухары, так и недалеко от Герата, и повсюду рассказывают ту же легенду с небольшими изменениями. .. Я нашел своих спутников, и мы пустились в путь вслед за караваном, который уже на пять часов опередил нас. Стоял невероятно жаркий день, но, к счастью, хотя местность была песчаная, тут и там попадались киргизские юрты. Достаточно мне было только приблизиться к одной из них, как тотчас же появлялись женщины с мехами и между ними буквально возни ссора, если я не отпивал хотя бы глоток у каждой из них. В летний зной напоить жаждущего путника считается верхом гостеприимства, и ты окажешь благодеяние киргизу, если дашь ему возможность выполнить эту заповедь. В караване нас уже ждали с большим нетерпением, так как мы с сегодняшнего дня собирались совершать марши только ночью, что и для нас, и для животных было облегчением. Сразу после нашего прибытия все тронулись в путь. Караван, медленно идущий при ясном лунном свете, являл собой волшебную картину. Справа от каравана глухо рокотал Оксус, слева тянулась ужасная пустыня Татарии^74 .
Далее:
Бухара

Следующая часть: Хорезм 1869..80