tatar.uz folk history

По климатическим условиям Байсун резко отличается от многих городов Средней Азии. Окружённый со всех сторон высокими горами, город расположен в сказочно красивой зелёной долине. Здесь нет изнуряющей жары, присущей многим другим местностям этого региона. А в зимнее время наружная температура не опускается ниже ноля градусов. Весь город утопает в садах. Хорошо растут в них виноград, персики, абрикосы, яблоки, груши, гранаты, джуда и так далее.

Бухгалтерия Байсунского райфинотдела была централизованной. Кроме чисто «райфинотделовской» она обслуживала райисполком и все его отделы, а также детсад. Старшим бухгалтером был Шахматов Александр Петрович. По штату, заместителем его являлся бюджетный бухгалтер. Бухгалтером по обслуживанию нештатного учёта была Данилова Мария Васильевна, а налоговым бухгалтером — Бабакулов, таджик по национальности.

В Байсунском районе, расположенном на границе с Таджикистаном, среди населения много было людей таджикской национальности. Поэтому не удивительно, что среди рабочих и служащих организаций и предприятий, в их числе и райфинотделе, было их немало. Зав. райфинотделом Ибрагимов по национальности был узбек. Он не имел никакого финансового образования, но носил партийный билет, с довольно солидным для того времени стажем, был активным и напористым. Эти качества его личности служили ему добрую службу в номенклатуре районного актива. Хорошо знали и ценили его и в вышестоящих партийных и советских органах.

Кроме упомянутого налогового бухгалтера Бабакулова в райфинотделе работали ещё несколько человек таджикской национальности: контролёр-ревизор Казиев, старший налоговый инспектор Сахибов, участковый налоговый инспектор Бабаходжаев, а так же несколько налоговых агентов. Хотя узбекский и таджикский языки не имеют никакого сходства и коренным образом отличаются друг от друга, все работники таджики, работавшие в райфинотделе, хорошо владели узбекским языком, на котором происходило общение и делопроизводство.

Бюджетным инспектором работал опытный, хорошо знающий своё дело специалист — Кузьмин Сергей Иванович, примерно 40-45 лет, с которым у меня с самого начала моей работы в райфинотделе сложились хорошие и дружественные отношения. Хорошо узнал я и его семью: жену Валентину Александровну и двух их детей (девочку и мальчика) школьного возраста, так как по выходным дням Сергей Иванович часто приглашал меня в гости.

Инспектором госдоходов работал Турсункулов, казах по национальности, окончивший недавно финансовый техникум, но уже вошедший в курс работы на своей службе.

В обязанности бюджетного бухгалтера входило оформление и выплата пособий многодетным матерям, которых в Байсунском районе, как и во всей республике было немало. До сих пор помню услышанное в Байсуне, что как-то через какой-то кишлак на автомобиле проезжал тогдашний председатель Президиума Верховного Совета Узбекистана Ахунбабаев, который пользовался большим авторитетом среди населения республики. За каким-то поворотом его автомобиль чуть не наехал на карапуза, копошившегося в пыли на дороге. Машину удалось остановить, резко затормозив, буквально в нескольких сантиметрах от ребёнка. Причём совсем недалеко от ребёнка копошились ещё несколько таких же грязных карапузов. А чуть в стороне стоял и невозмутимо наблюдал за происходящим мужчина в национальной одежде. На вопрос Ахунбабаева, чьи это дети, мужчина с безразличным тоном ответил: не знаю, а может быть и мои. Когда Ахунбабаев спросил, сколько у него детей, мужчина показал пальцы двух рук и ещё три пальца. Ахунбабаев сделал ему замечание, что из-за беспечности родителей мог погибнуть ребёнок. На что дехкан ответил: не велика беда, сделаем другого.

По тогдашнему законодательству матерям, имеющим семеро и более детей, до исполнения восьмилетнего возраста самому младшему, выплачивали ежемесячное пособие в размере 1000 рублей. Но во многих семьях, ещё до достижения восьмилетнего возраста младшему ребёнку, рождались уже новые дети.

Каждое утро, идя на работу, я проходил мимо табуна ослов мирно стоящих, понурив головы, напротив здания райфинотдела. На них приезжали семьи многодетных матерей в полном составе и, сидя на полу коридора, ожидали своей очереди получения пособия. А ослы могли стоять в ожидании своих хозяев сколько угодно. Их нет нужды привязывать или спутывать. Такая уж натура этой скотины.

Глава каждой многодетной семьи считал своим долгом представить в натуре каждого ребёнка, называя их по именам, начиная с сыновей: «вот наши сыны — Хусейн, Хасан, Хайдар, Джафар. А это дочери: Джамиля, Халима, Салима, Хафиза.»

Среди многодетных семей района я пользовался особым уважением. Обо мне говорили
«Якши ортак»(«хороший товарищ»), зато не любили налогового бухгалтера Бабакулова. При упоминании его имени они плевались и говорили «яман»(«плохой»).Часто в свободное время они приглашали меня в гости, угощали кок-чаем, разными вкусными фруктами, которых много в их садах.

Весной 1939 года старший бухгалтер Шахматов уволился с работы и выехал из Байсуна. Временное исполнение обязанностей старшего бухгалтера по должности оказались возложенными на меня. Вскоре меня командировали на инструктивное совещание и семинар в Окр. ФО, где я побыл несколько дней.

Однажды вечером в городском парке я познакомился с миловидной девушкой, которую звали Соней. Пригласил её в кино, а после сеанса провёл домой. Жила она на втором этаже небольшого особняка, обгороженного высоким дувалом (глиняным забором). В квартире я обратил внимание на висящий около окна медный колокольчик и тонкую проволоку, привязанную к нему, которая тянулась через небольшое отверстие в стене дома к калитке. Сходив в недалёкий магазин, я принёс целый чайник разливного виноградного вина, голландского сыра. печенья и конфет. Соня накрыла стол, и мы сели ужинать.
Прошло немало времени. На улице уже давно стемнело. Мы ещё продолжали сидеть, разговаривая и шутя, как вдруг начал звонить колокольчик. Соня побледнела, изменилась в лице, как-то растерялась и призналась, что это её муж, который должен был вернуться из командировки только послезавтра. Овладев собой, она попросили меня слушать шаги в коридоре, а после прыгнуть из окна, и пошла открывать калитку. Шаги в коридоре услышал я, видимо, поздновато, или муж Сони заметил, как я прыгнул из окна, мне до сих пор не известно. Но отбежав в сторону и прижавшись к стене, я увидел человека в военной форме, высунувшегося по грудь из окна, который несколько раз крикнул: Кто там?», а потом вышел во двор. Но я в это время уже сидел в огромной бочке с питьевой водой, которые имелись там в каждом дворе. Пришлось сидеть довольно долго, пока не убедился, что мой преследователь, обшарив весь двор, и не найдя ничего и никого, не поднялся к себе на второй этаж и закрыл окно. Только после этого я решился при помощи куска жердины перелезть через высокий дувал и ретироваться.

Где-то в конце 1939 года Обл ФО прислал к нам нового старшего бухгалтера — Голованюка Льва Романовича, еврея по национальности, с которым я проработал до призыва в армию в феврале 1940 года.

5. Срочная служба в армии.

По закону началом военной службы призывника считается день явки призывника в военкомат для отправки в воинскую часть. Таким днём для меня стал день 15 февраля 1940 года. Утром этого дня нас, группу призывников в количестве 15 человек, повезли на грузовике до станции Шурчи, а оттуда поездом в город Термез — в сборный пункт Сурхан-Дарьинского округа. В Термезе был сформирован воинский эшелон из товарных вагонов, и нас отправили дальше на север, через узбекские и казахские степи. Чем дальше на север, тем холоднее было. Наконец в Казахских степях на станции Казалинск нам выдали в каждый вагон по чугунной печке-буржуйке и по ведру угля, который мы расходовали с большой экономией.
..