Отношение   бывших  учеников    к   тем   школам  где  они  учились      бывает   не  всегда  однозначным,     почему  такое  происходит?

Наверное  многое  зависит    от  учителей,    от   авторитета  завучей  и  директора  школы,  от  их  умения  найти  общий  язык  с  детьми,    от  уровня  их  преподавания,    не  от  уровня  их     интеллекта  и    знаний,  а  от   их   умения  донести  до  ребят     самые    необходимые    знания,  пусть  даже   в  рамках    скучно    составленного     учебника,   и  даже   не  обязательно   при  этом     расширять  тему,  а  просто   и   доходчиво    втолковывать  ребятам  то,  что   написано   на  такой  —  то  странице,       также   многое    зависит   от   отношения  учителей  к  ученикам,   от  их   авторитета  в  классе,    а   многое  зависит   ещё    от   самих    учеников,    от  их   влияния   на  учителя    своей    аурой,   ведь   бывают  классы  где  учителя  готовы  встать  лагерем  навек,     а  бывают   классы  в  которые   им  совсем   не  хочется  заходить,     теплая   аура   в  классе      зависит      от       интеллектуального  уровня    учеников  и    дружеских  отношений   как   между   самими   учениками,  так    и   с   самим    учителем,      и   ещё  многое  зависит   от       атмосферы    царящей    в  классе  во  время  уроков,      от  того    относительного,     конечно,    количества  свободы,   которую  им        предоставляет  учитель  во  время   занятий,    оттого    как  он  проводит  урок,      дает  ли  он  импровизировать  детям,   пусть    ученики    и  говорят   немного  не   в   тему,  но   при  этом    учитель  даёт      школьникам    возможность   высказать    свою  точку  зрения,    короче  говоря,  многое  зависит     от  той   комфортности   которую  ученики   ощущают   в    учебных   кабинетах   своей  родной  «альма матер».

Также  важна  организация    всяких  там  кружков,   курсов,  спортивных   секций,   дело     даже  не  в  количестве  и   качестве  кружков   и  секций   имеющихся  в  наличии  той  или  иной  школы,   а    в  том,   кто  руководит   этими  самыми   кружками  и  секциями,    сколько  времени  учитель  проводит  со  своими    подопечными,   и   что,   помимо  лепки   или   обучению  в  спортивные  игры,  наставник  дает   ребятам,         и   дает  ли  он   им    чисто   человеческие   качества,  так    необходимые   в   их  нынешней  и  будущей   жизни.     А  самое  главное,      ученик   приходя  в  школу       должен  испытывать   в  своем   сердце  чувство   защищенности,  что  к  сожалению,    у   меня  отсутствовало  по  отношению    к  тем  школам  которые  я  знал,     или  учился  в  них.  Ну  да  ладно  о   чувствах  и  сантиментах,    я  не  любил  школу,   но я  ностальгирую  по  своим  одноклассникам  и  учителям  гуманитариям,  по   тем   веселым    школьно-спортивным   временам   проведенных  с  ними.

Я  не  любил  школу  в  первую  очередь  из — за  его  многодонности,    из — за  того   как,    мягко  выражаясь,    некоторые,    ещё  раз  подчеркиваю,  некоторые      учителя,     неодинаково   относились  к  детям   из  разных  слоев  общества,       эти  учителя,     так  же  неодинаково     разговаривали   как    с    родителями     учеников,    так  и  с  самими  учениками.    С  родителями,   чьи  папы  занимали   более  или  менее   высокие   посты,  учителя  разговаривали  совсем  другим,  даже  не  тоном,  а  голосом,    который     у  некоторых  учителей  становился  слаще  патоки,   а   попросту  говоря  елейным.        Мне  кажется,  что  многие    ученики,  хотя  бы  раз  за  период  своей  учёбы,  но   встречались   с  таким  вот   неравноправием,  и   при  этом    испытывали    неловкие   чувства.  Не  любил  школу  из  —  за    показушных   собраний,    как  общешкольных,  так  и  классно  —  пионерских,     переходящих  в    комсомольские,    с  показательными  порками  двоечников  или  просто   мелких  хулиганов,   и  обходивших   молчанием   поведение    настоящих  бандитов,      учеников   даже  не  второгодников,  а  сидящих  как  минимум  по  три  года  в    каждом   классе,   и  с  грехом  пополам  дойдя  до  четвертого  или  пятого   класса    в   шестнадцать   лет,   они     успешно  переходили  из   слабых    рук  школы,     в    мускулистые     руки  криминала,  этих  малолетних    бандитов  из  близлежащих  переулков,   улочек  и  тупиков,        уже  имевших   неоднократные    приводы  в  милицию,  состоявших  на  учете   в  детских  комнатах  и   державших  в  страхе  всю  школу,  включая,  и   самих   учителей.

Я   любил    бывать   в  школе  из  за   возможности   общения  с  друзьями  —  одноклассниками,    из  — за    возможности
посещать     любимые   мною   уроки   русского,  английского     и  узбекского   языков,    литературы,  истории  и  географии,   заниматься  спортом   и   дружить  с  девочками,      любил  приходить в  школу    потому,    что    иногда  все  классом,  а  чаще     небольшой  группой   из   нескольких  ребят  и  девчат,       уходили  с  уроков  в  кинотеатры  «Ватан»,  «Молодая  Гвардия»,   «Искра»   и  даже   ездили     в   кинотеатр     расположенный      у  «Таштекстилькомбината»   и    стадиона  «Текстильщик»,        на  кольце   одиннадцатого    трамвая,      по  моему,  кинотеатр  назывался     «Двадцать  пять  лет  Узбекистана»,   а  может       и   ошибаюсь  с  названием,       любил  свой  класс,  так  как    меня  старались  подтянуть  по   ненавистной  мною  математике,   причем,     совсем   не  учителя,  а  мои    красивые   одноклассницы,     честно  и  откровенно  говоря,    все    школьницы      сорок  второй  школы,   все   без  исключения,     были   самыми    красивыми    девочками   в  Ташкенте,     любил    школу   из  —  за  возможности   играть   за   неё   на  первенство  Ташкента  по  футболу,   писать (иногда)    сочинения  по  литературе  на  темы  которые  в  данный  момент   для    меня    более  интересны  и  актуальны,   например  про    советский    и  мировой   спорт  вообще,    отдельно   про   футбол,    про   героев  Джека  Лондона  и   Аксенова,      а  не  про  образ  Деда  Щукаря ,    Нагульнова   или  Пьера  Безухова,    обожал    возможность    посещать  репетиции  школьного  ВИА  под  руководством   харизматичного   Марата  Акчурина,   и     слушать   на  репетициях   в  исполнении   наших   школьных  музыкантов    зарубежные  мелодии  и   популярные   песни.   До  сих  пор  с    любовью    вспоминаю    время,      которое  я  провел  в  обществе   своих   интеллектуальных  одноклассников,   ставших  потом,  не  побоюсь  этого  слова,    высококлассными   филологами,    запоминающимися   поэтами,  учеными,    лингвистами  или  простыми   сермяжными     переводягами,      биологами,   геологами,     профессиональными   сыщиками,    докторами  химических,  педагогических,   физико  —  математических  и  других  наук.

Общение  с  ними  дало  мне  гораздо  больше   знаний    и   положительных  эмоций,     чем  опыты  по  химии  в  лаборатории  под  руководством   любимой    несколькими  поколениями   учеников,      учительницы    химии,   иконы    сорок  второй  школы,      добрейшей    Марьи  Степановны,   или    тоскливое   сидение  на  уроках  математики    спрятавшись  за  спины  сидящих   спереди    одноклассников,  дрожа  от  страха   как  осиновый  лист  при  любом   упоминании  учительницей,  —  »  А  сейчас  к  доске  пойдет  отвечать….,  и  далее  следовала    долгая   пауза  по  Станиславскому,    и  затем   обязательно  называлась  моя  фамилия.  Каждый  вызов  к  доске  по  математике,  для  меня  был  маленьким  инфарктом.

Для  меня,  настоящее     школьное  обучение  начиналось  во  время  репетиции    школьной   джаз  —  банды   в  актовом  зале,  когда   его  худрук   Марат  Акчурин    во  время  исполнения   какой  —  нибудь  «вещицы»,  вдруг  останавливал   игравших  музыкантов,  и  говорил  Адику  Моргулису,   —  »  Адик,   это   лажа,   ну  что   ты   лабаешь,   ведь   снова   не  в  такт».

Я  сейчас,     конечно,     не  вспомню  всех  слов  произносимых  в  ответ    философски  настроенным  Адиком,   но    он,  доказывая  свою  правоту   начинал   напевать  или  насвистывать   ту  мелодию,  которую  ребята  разучивали   в  настоящий  момент,      потом,  в  ходе  его   спора   с  Маратом  Акчуриным   в  ход  шли  цитаты  из  Ильфа  и  Петрова,    Кафки,    Курта  Воннегута,    все  эти  диалоги  Марата  с  Адиком,     мы,    их  одноклассники,       внимательно   слушали,    и  наши  уши   испытывали   литературно  —    эстетическое
наслаждение  от   их   грамотной  русской  речи,    от  их  знания  литературы,  от  их  умения  выдавать  цитаты  из  книг  без  запинок,   в  ответ   Адику,     следовало  соло  на  аккордеоне  Марата    Акчурина,  а  Адик ,  чтобы  доказать  свою  правоту   начинал    играть  на  ритм  гитаре,  а   в  это  время,      вдруг,   ударник   джаз  —  банды,    и  он    же  вратарь  сборной  школы  по  футболу   Володя  Кирюшкин,    предлагал  расслабиться  после  репетиции   и    «приняв  на  грудь»   сходить    вечером    на  танцы  в     ОДО (Что  было  абсолютно  недоступно  для  нас,  так  как   не  разрешали  родители).  Потом  Адик   повторял    на  аккордеоне  мелодию,   и  они  с  Маратом   наконец  приходили  к  консенсусу,    затем    Марат,  устав  спорить,      садился  за  пианино  и  начинал  лениво  наигрывать
Луи  Армстронга,  —  »  Oh, when  the  saints»,        Володя  Кирюшкин,   а  в  его   частые   отсутствия   Марат  Гафуров  учившийся  на  пару  классов  ниже,     начинал      стучать    на  ударных  в  такт  музыке,   затем    вступал  со  своим  соло  на  аккордеоне    Адик  Моргулис,  в  это  время  в  актовый  зал  подтягивались  не  только  ученики,  но  и   учителя,   и  все  с  наслаждением  слушали  этот  небольшой  импровизированный   Jam  Session    музыкальных  талантов     школы  № 42,   расположенной   за  цирком   на  Хадре,  хотя  в  те  годы  цирка  ещё  и  в  помине  не  было,    а  на  месте  цирка    стояли  какие  —  то    глинобитные  домики,      разбросанные     по   шпанистым   переулкам,   разбойничьим  улочкам,      спекулянтским    проездам  и  тупикам    двух  главных  улиц  —  коллекторов,     этого  на  50%   криминального     околотка,   под  названиями    Лабзак  и    Горького.

Ребята   из  школьной  джаз  —  банды,         даже  пытались  сами  играть  на  трубе,   но  увы,   или   труба  была  слишком  изношенная,   или   навыков  игры  на  трубе   у  ребят  не  было,  но  что  —  то  с  игрой  на  трубе  ни  у  кого  не  получалось,    хотя  нет,  пардон,    у  маэстро    Ставицкого ,  уже  к  Новому  Году,    играть   на  трубе,  получалось     очень  даже  неплохо.     Во  время  репетиции  джаз  —  банды,    когда   в  актовый  зал  на  звуки  музыки  заглядывали    ученики  других  классов  и    преподаватели,  в  основном,      гуманитарных  предметов,  то    часто  там  же,    начинался   литературный  Jam  Session,    то  есть,    обсуждение   прочитанной  литературы,   как  по  школьной  программе,  так  и  по  внеклассному  чтению.   Наши  учителя  в  неформальной  обстановке  менялись,  причем  сами  на  замечая  того    становились  ближе  и,    как  —  то,     не    побоюсь  этого  слова,  роднее,        а  великий  курильщик  Марат  Акчурин,   а  курил  он,   откровенно  говоря    очень  вкусно,    опустив  свои  серо  —  голубые   глаза   после    затяжки  на  сигарету,   он  потом  резко   выпускал  дым  тонкой  струей  изо  рта,   а  остатки  дыма  он  как  —  то      небрежно  проглатывал,   а  потом  эти   остатки   дыма   он  выпускал  уже  разговаривая  с  собеседником  или  рассеивал     сизый  дым  от  сигарет  над    своими     стучащими  по  клавишам   пальцами.      Марат    Акчурин,    любимец  всех  школьных  красавиц,  да  и  всех  остальных  хорошеньких  девчат  тоже,    войдя  в    репетиционно  —  музыкальный      раж,    сидя  за  школьным,    пусть  изношенным,  но  хорошо  настроенным  и   старинным  фортепьяно,    никого   и  ничего    не  замечая,    начинал   потихонечку  покуривать  во  время  репетиции   в  актовом  зале,     и  самое  главное,     он  это  делал    при  учителях,      что   в  нашем     сознании,  эдаких,      отроков  —  недоумков  с  ломающимися  голосами,         приравнивалось  к  геройству,    учителя  помалкивали,    остальные  музыканты  и  зрители  на  такое  геройство  не  решались.   Но  Марат  сам  осознав  свою  бестактность,   быстро  исправлялся  потушив  сигарету.
А  наши   учителя,    захваченные  музыкой,   и   сами  начинали  подпевать музыкантам,    в  перерывах   задавать    Марату  Акчурину   вопросы  и    давать  советы  музыкантам,    а  некоторые  из  учителей,  даже  осмеливались  спеть   пару  куплетов   из  репертуара   Фрэнка  Синатры  на  английском    языке,  например  знаменитую  песню   «The  Autumn  Leaves  —  «Осенние  листья»,       время   репетиции    пробегало  незаметно,   и   даже  учительница  математики   заглядывая    на  репетиции,     удивленно  смотрела  на  нас,      когда  мы  начинали  спорить  с  учительницей  литературы  о  том,   что  стихи  Маяковского  слишком   громоздки,  а  его  отношения    с  Лилей  Брик  не  заслуживают  уважения,  что    уже  давно  пора    включить  в   учебную   программу  по  литературе  книгу  Ги  Де  Мопассана  «Милый  Друг»     и  ещё всякую   другую,    но   милую  нашему   сердцу      чушь,     мы  несли   нашим  любимым   учителям   гуманитариям  в  свои  пятнадцать  лет.

Во  время  апогея   погружения   всех  присутствующих  в  актовом  зале   в  музыку,      Марат    незаметно   ставил  пластинку   с  записью  Бенко  Шандора  «Petite  Fluer»  — «Маленький  цветок»,  автором  этой  гениальной  музыки  является   композитор  и  исполнитель  Сидней  Беше,  уроженец  штата  Луизианы.
Под  эту   любовно  —   сексуально  —  романтическую     музыку  начинали   танцевать  даже  самые      деревянные  в  движениях  ученики,    например  Бахтиша  Бадалов,  будущий  доктор   химических  наук,      который  изо    всех  сил  норовил   охмурить   красавицу   Тому   Колычеву.        Музыку   «Маленький  цветок»   называют  как  танго,  так  и  слоу  фокс,  то  есть  медленный  фокстрот.   Но  самый  кайф  был  в  том,  что  по  окончании  музыки,   когда     чудесный   звук  кларнета   Бенко  Шандора  медленно  затихал,  то  тут  же  медленно,  как  будто  бы  издалека,    но  очень  зазывно  и  щемяще    начинал  играть  аккордеон  в  исполнении  Марата  Акчурина,    танцующие  ничего  не  замечали,    они    думали,  что  все  ещё     играет  пластинка,  и  продолжали  танцевать   с  томными  глазами,   а  Марат    начинал  играть  на  аккордеоне  свой  вариант  «Маленького  цветка»   все  громче  и  громче,  музыка  в  его  исполнении  вызывала   внутреннюю   дрожь,  появлялись  какие  —  то  неутоленные  желания,  хотелось   чтобы  танец  не  заканчивался  и  чтобы  твоя  одноклассница    Тома  Колычева    так  и  танцевала  с  тобой  как  можно  дольше  не  отпуская  своих  крепких  рук  гимнастки  с  твоих  худосочных  плечиков,    а  будущая  «наше  все»     российской  художественной  гимнастики,     неимоверно  красивая,   импозантная   и   сексапильная     Ирина  Винер    медленно    и  красиво   двигалась  в  такт  музыке  с  Алишером  Тургуновым,  а  рядом  стояли  ещё  человек  двадцать   бойцов  —  девятиклассников  и  старше,     жаждущих  потанцевать  с   прекрасно   сложенной     Ириной  Винер,        затем    на  сцене  незаметно  появлялся     Адик  Моргулис   с  аккордеоном,   а    Марат    так  же  незаметно  с  пересаживался  за  фортепьяно,  и   они   Адиком   начинали   по  очереди  солировать,      а  тринадцатилетний    ударник  Марат  Гафуров,   уже   тогда  называвший  себя  не  иначе   как     «percussionist»,     тихо,     в  такт  музыке,   нежно   взмахивал  кисточкой  по   ударным  инструментам,    и  тут  же,      гитарист   и  будущий  трубач  Ставицкий,  пританцовывая     отбивал  ритм    маракасами.
Душой   и    руководителем   школьной  джаз  —  банды   был   Марат  Акчурин,  он     учился  музыке  дома,  под  руководством   бывшего   офицера  белогвардейца.       Наставник   и  учитель  музыки   братьев      Акчуриных,     офицер  Белой  Гвардии   господин  Н.,      привил   братьям   Марату,   Тахиру   и  Оскару    Акчуриным   не  только  любовь  к  музыке,  но  и   любовь  к  литературе,     поэзии,  древней  истории,   а   заодно    обучал   братьев  Акчуриных   и   этикету,      этот    белогвардейский  офицер   чудом  выжил  во  время   сталинских    репрессий   в тридцатых  годах,   и   слава  Богу,  что   вот   таких,     чудом  выживших    офицеров  Белой  Гвардии,    а  также  и  Красной  Армии,    сбежавших  вовремя  от   рук  НКВД  кулаков,    разоренных  советской   властью,  но  выживших     купцов,     мнимых  «врагов  народа»,      и    просто   богатых  и   хороших  людей    спасшихся      от     репрессий  в  тридцатых   —  сороковых  годах,     в  Ташкенте  оказалось  немало.       В  отличие  от  Марата,   Тахира   и  Оскара   Акчуриных,    получивших    блестящее    белогвардейское    образование  и    воспитание  на  дому,      Адик   Моргулис   вместе  с  братишкой  Мариком    несколько  лет    учились   в   рядовой   советской   музыкальной  школе.      Вообще — то,     в   сорок  второй  школе  учились   только   двое    братьев    Акчуриных,     а  третий,  младший  брат  Оскар,  учился  в  другой  школе.        Марат  и   Тахир,  оба  талантливые  во  всем,  Марат  был    отличником   гуманитарием,  а  Тахир  круглым  отличником  с  признаками  гениальности.    Когда  Тахир  отвечал   уроки   по  истории,  литературе  или    скучной   для  меня   биологии,  то    послушать  его  ответы  приходили  многие  учителя    во  главе  с  директором  школы  Аминовой,    пардон,  имя  и   отечество   нашего  директора   школы  не  помню,    так  как  никогда  и  не  знал.     Тахир  завладевал     аудиторией   также    легко,    например,    как  это  делали   ведущие  любимых   телевизионных  программ   типа,    «Клуба  Кинопутешественников»,     или  «Международной  Панорамы»    он  выходил  за  рамки  учебников    школьной  программы,    за  рамки  Большой   Советской   Энциклопедии,  он   рассказывал  столь  интересно,    так  вдавался  в  тему,    так  легко,   доступно  и  широко  раскрывал  её,    что   ахали   и  восхищались   его  знаниями   не    только  учителя    школы,  но  и  все  проверяющие  из  Октябрьского   районо,  гороно,     Министерства  Образования  УзССР,   райкома   и  ташкентского   горкома  партии.           Тахир    закончил  школу  с  золотой  медалью,  а  потом     с  красным  дипломом   МГИМО,  после  окончания   которого
Тахир    работал  в  посольстве  СССР  в  Венгрии  и  в  институте  философии  Академии  Наук  УзССР.      А  третий  брат   Оскар,      сначала   закончил  технический  ВУЗ,    но  любовь  к  музыке  взяла  верх   над  профессией  инженера,   и  Оскар    получив  дополнительно  ещё  и  музыкальное  образование,  стал  профессиональным  музыкантом.    Оскар  лауреат  многих  международных  конкурсов  —  вокалистов.    Он поет  песни  как  на  стихи  Марата  Акчурина,  так  и  на  свои,    сам  пишет  музыку,    виртуозно    играет  на   клавишных  и  гитаре.       Вообще,     если  человек  талантлив,  то  он  талантлив  во  многих  сферах,  это  относится  и  к    руководителю   школьной  джаз  —  банды   Марату   Акчурину,    который     стал  не  просто    классным  поэтом  и  прозаиком,    отличным    музыкантом,  но   он  ещё    и  талантливый  переводчик   арабского  и  английского  языков,       Марат  также    работал  в  одной  известнейшей    «софтовой»  компании,      над  созданием   компьютерной   программы  по  переводу  многих  восточных  языков  на  английский  язык.

Братьев   Моргулисов   тоже    трое,  они  все  отличались  талантами  в  языковедении ,  в  инженерной  работе     и  в  музыке.
Аркадий  был  самым  трудолюбивым  учеником  и  студентом в  изучении  языков,  он  целыми  днями  пропадал  в  библиотеке  или  в  лингафонном  кабинете,      Аркадий  учась  в  ВУЗе,    даже  по  таким    скучным    предметам  как  теория  фонетики    и  теория  грамматики    английского  языка,    всегда  получал   оценки,    только,  «Отл».      В  отличие  от  аскета  трудяге    Аркадия,     его  братишке   Марику  учеба  в  том  же  ВУЗе   давалась  немного  тяжелее,      но   это  потому,  что  Марик   кроме  учебы  занимался  тысячей  других  дел,    зарабатывал  деньги  себе  на  джинсы  и  батники,   шузы  и  дубленку,   на  модные  японские   часы,      музицировал,  то  есть  «лабал»  в  кафе,  проводил   много   времени    с  девочками    в   разных  компаниях,    везде  Марика  встречали  как  своего,    он   посещал  «Зарик»    и    «Узбечку»,  обожал     вкусно  поесть  в  старом  городе,   и  т.д..    Но  Марик,   очень  добродушный   и  всегда  улыбчивый   студент,     любимец  всех  преподавателей,   не   имея  никакого  понятия   ни   о  теории  фонетики,  ни  о   теории  грамматики,  тем  не  менее  свою  заслуженную  «Удочку»  на   этих   экзаменах  получал  с  первого  раза.    Марик  учился  не  в  сорок  второй  школе,   но   будучи  школьником    часто  приходил  к  брату  в  школу     и,    иногда,    тоже  музицировал   в    джаз  —  банде  под  руководством  Марата  Акчурина.
В  отличие  от  братьев  Акчуриных,   где  главным  добытчиком    в  семье   был  отец,  работавший  на  очень  ответственной  работе,    семью  Моргулисов  тащила  на   себе  их  мама,    отец  у    них  умер  рано,  и  старший  брат  Миша,  чтобы  помочь  маме  тянуть  братишек,      начал    работать  и  учиться   в  вечерней   школе, а  потом,    Миша    и  ВУЗ  закончил  учась  на   вечернем   факультете  Политеха.  Мамы,    что  у  братьев  Акчуриных,  что  у  братьев  Моргулисов  были  писанными  красавицами.   Глядя  в  глаза    этих   мудрых  и   всегда  корректных  женщин,      невозможно  было   соврать  на  их  вопросы,  о  том    сейчас  находится   Марат,  Адик,  Марик  и  т.д.,  и   почему  от  них  пахло  сигаретами   вчера,    также  как   пахнет    от  меня   в  данный  момент.      На  их  вопросы  я  всегда  отвечал  честно  и  откровенно,  за  исключением  тех  случаев  когда    ребята    гуляли   с  девочками  срываясь  с  уроков.     Но  мамы   ребят  и  сами  понимали,  что  я  их  не  выдам,  и  поэтому  прекращали  мучить  меня.    Обычно,    я  и  сам  уходил  с  уроков  с  ребятами,    но  бывали  дни  когда  я    не  мог   уйти  из —  за  тренировок  по  футболу.   И   откуда  их    мамы  узнавали,    что  ребята  ушли  с  уроков,  для  меня   это   до  сих  остается  загадкой.      Мамы  Акчуриных  и  Моргулисов    имели  огромное  влияние  на  сыновей,   они  интеллигентно,   ровным  голосом,  не  срываясь  на  крики,       объясняли  своим  мальчикам   что  такое  хорошо,  а  что  такое  плохо.  И  этот  метод   был  убедительным,  и   доходил  до  их  сыновей  очень  быстро.
Упорство   Аркадия  в   стремлении  стать    профессионалом   высочайшего  уровня   в  своей  профессии   вызывает   уважение    и   заслуживает  отдельной     темы  для  рассказа.      Аркадий     многого  достиг,   и    на  сегодняшний  день,  он   является    одним    из  лучших  переводчиков  в  мире,    он   переводит  первых  лиц    страны  под  названием   USA.
Сибарит  и  эстет  Марат   не  любит  ходить  под  чьим  —  либо  командованием,    он  проработав   несколько  лет    в  системе  госдепартамента   USA  понял,  что  работать  на  самого  себя  гораздо  ближе  его  менталитету,  и  говорят,  что  он  создал  свою  фирму  и  стал  бизнесменом.

Марат     Акчурин   и    Аркадий  Моргулис    имели  огромное  влияние  на    разум   своих  одноклассников.   Благодаря  Акчурину  и  Моргулису  наш  класс  подсел  на  джазовую   музыку,   познакомился  с  песнями  Фрэнка  Синатры,    Битлз,   Роллингов,   с   рок  и  поп  музыкой,     они   учили  нас    обсуждать        прочитанные    книги,    привили   любовь  к    поэзии,    к    сочинениям,        Марат  Акчурин  был  законодателем    музыки   и   мужской  моды  в  школе,   его  сочинения   по   литературе  перечитывались в  школе  всеми  девочками  и  расходились     на  цитаты,     ребята,  его  бывшие  соученики  до  сих  пор  помнят    со  вкусом   подобранные,  а  самое  главное  модные,      в  клетку  рубашки   и    настоящие    джинсы  надетые  Маратом   на  Первое  Мая.    Помню,  что   сразу   после  демонстрации,    мы   с  ребятами    пошли  домой  к  Марату,  и  он  сняв  свои    джинсы    фирмы     «Wrangler»   и  чтобы  доказать  нам,  что   они  настоящие,   в  буквальном  смысле  этого  слова,      поставил  их  на  пол,  и   джинсы  так  и  простояли  на  полу   некоторое  время.     Все  ребята   восхищенно    щелкали  языками  и  говорили,  —  «Да,  настоящие».
Как  вы  уже  догадались,  братья  Акчурины  и  Моргулисы  живут  за   океаном,  причем  уже  очень  давно,  но  родной   русский  язык  не  только  помнят,   но   и   любят,  обожают  и  вовсю  им  пользуются.   Печально,  что  Тахир   серьёзно   и  долго  болел,    и  несколько  лет  тому  назад  скончался.
В  нашем  классе   также   учился   умница ,    книгочей  и  библиофил,   весельчак  и  балагур,    но  ярый  двоечник    Юра  Умнов,  впоследствии  ставший  офицером  милиции,
Юра   рано  ушел  из  жизни,    говорят,  что  он  совершив  какой —  то  поступок  несоответствующий  его  моральным  принципам,  застрелился  из   своего  табельного  пистолета,  так  же  как  это  делали  русские  офицеры  в   его  любимых  книгах   Бунина,  Шмелёва,  Куприна   и  других  многочисленных   писателей  прочитанных    нашим   Юрием.    Эта  печальная  весть  потрясла  нас,   нам  тогда   не  было  и  двадцати  пяти  лет.
А  какие  большие  надежды  подавал  как  спортсмен,    талантливый    велосипедист ,  любитель  джаза   и  рассказчик  анекдотов   Аскер  Файзуллаев,    но  поступив  в  ВУЗ,  он  бросил  заниматься  спортом  и  сразу  погрузнел,     тем  не  менее  Аскер   доволен  жизнью  и     уже    давно   живет  с  семьей  в  Израиле.

Самая  большая  радость  для  меня  была  тогда,  когда   по  средам,    меня  и  ещё  нескольких  ребят   вызывал  в  каморку  под  лестницей  наш  учитель      физкультуры   и  тренер  по  футболу  на  стадионе  «Старт»    Анатолий  Федорович  Блинков,  и    раздавал  нам  футболки,  моя  была     под  номером  четырнадцать,    Анатолий  Федорович   просил    нас  постирать   футболки,   это  означало,  что  в    ближайшее    воскресенье,     мы    будем  играть  в  основном     составе   юношеской  команды     в  чемпионате  Ташкента  по  футболу.     Потом,    после  игры,    он  снова  забирал    футболки    и  прятал  их   в  каморке,  и  так  до  следующей  среды.  Постирав  футболку  под  номером  четырнадцать,  я  носил  её   как  пасхальную  рубашку  до  самой  игры,  снимая  её  только  на  ночь,   и  глядя  на  мою  футболку,     с   уже  почти   стертой  на  груди   небольшой   надписью    «Старт»,       наши     кукчинские    пацаны   —  футболисты   говорили,  что  они  тоже  хотят  ходить  в  секцию  футбола  на  стадионе  «Старт»,   но  дальше   разговоров  у  них  не  шло.

Володя  Кирюшкин  закончив   ВУЗ,       работал    сварщиком,   бросил  играть   в  футбол  и  заниматься   музыкой,     и  подсев  на  стакан  рано  ушел  из  жизни,   так же  как    наш   «percussionist»    Марат  Гафуров,   имевший  абсолютный  музыкальный  слух,    умевший  изобразить  своим  голосом   все  виды  музыкальных  инструментов,       но      из -за   любви  к   Бахусу  так    и  не  ставший   профессиональным    музыкантом.  Володя  Кирюшкин,   всю  свою  жизнь  любил  свою  Эсмеральду,    причем  взаимно,  но  из — за
своей   привязанности    к  выпивке  он  потерял  её,  и  стал  пить  ещё  сильнее.    Эсмеральда,  так    в    действительности      зовут   единственную  любовь  Володи  Кирюшкина,    была   его   одноклассница,     она   намучилась  с  ним,  они  то  сходились,  то  расходились,  но  в  итоге  оба   остались  одинокими.    После  смерти   Володи    Кирюшкина,    Эсмеральда  серьёзно  заболела  и   потом   долго  лечилась.

Алишер  Тургунов,  он    наш  великий  и  любимый   гуру   в  карате,  и  не  только  в  карате,    но  и  в  спорте      вообще,     Алишер   человек   многогранный,   талантливый      организатор    во  всех  сферах  деятельности  где бы   он   не   работал,    а   работал  он    в  разных  отраслях  и  в  разных  министерствах,  и  везде  позиционировал  себя  как   опытного  профессионала,      Алишер,  в  свои,    уже  немного  за  тридцать …….,           по  прежнему  элегантен,      помнит  и  любит  всех   наших   одноклассников,   и  почти  со  всеми  состоит  в  переписке,  обожает  свою  красавицу  жену  и    маленьких  внуков.
Бахтияр  Бадалов  прятавшийся  на  уроках  химии  за  спины  товарищей,  так  же  как    я  прятался    на  уроках  математики,   вдруг  сам  стал  химиком,   доктором  наук,   и  сейчас,    заведует  какой  —  то   большой  химической  лабораторией.
Женя  Косенков  сам  ставший  учителем    математики,  ныне  работает  сторожем  на  автостоянке,  играет  в  нарды,   готовит  плов  на  той  же  автостоянке,  и  вот  таким   образом,  по  вечерам,     они  с  ребятами  расслабляются.
В  параллельном    классе    учился  Руфат  Рискиев,  настолько  простых,  добрых  и  отзывчивых  братьев  как  Алишер  и  Руфат  Рискиевы  наверное  в  мире  больше  нет.    Несмотря  на  то,  что  оба  брата  знаменитые  боксеры,   их  доступность,  отсутствие   всякой  звездности  просто  поражает.   Руфата,  ныне,    иногда    мучают  болячки,  связанные  с  его  профессиональной   деятельностью,   Алишер  работал  фотокорром  в  УЗТАГе,  чем  сейчас  занимаются  братья  Рискиевы,  не  знаю,  но  дай  им    Всевышний   здоровья.

Учитель  узбекского  языка  и  наш   любимый   классный  руководитель  Мухсим  Талипович   Мухитов   заслуживает  отдельной   песни.
Самый  главный  секрет  в  том,  что  мы  оба  с  ним  кукчинские,    и  мне  очень  приятно  упомянуть  здесь,  что  Мухсим — ока  в  нашей,     абсолютно,     русско  говорящей  школе,     разговаривал  со  мной,  исключительно,  по  узбекски,    причем  при  всех,  и  при   учителях,
и  при   директоре,  и  при  учениках,  в  то  же  время,  Мухсим  Талипович  вне  класса,  со  всеми   остальными   разговаривал,  только,  по  русски,  даже  с  кукчинцами,  коих,  в  сорок  второй   школе    училось  человек  двадцать.  В  нашей  школе,    находящейся  в   анклаве    Лабзако  —  Горьковских  улиц,     даже  многие  ребята  —  узбеки  не    умели  разговаривать    по  узбекски.     Мухсим  ока,  после  первого  полугодия  учёбы,  когда  мне  светила  двойке  по  алгебре  и  физике  за  полугодие,    подойдя  к    открытой  двери    каморки   учителя   физкультуры    Анатолия  Федоровича  Блинкова,  и   не  заходя  в  неё,    Мухсим  — ока    окликнул    Анатолия  Федоровича  таким  образом:
—  «Толик,  ээ…   онайни  сапоги,  чик (выходи),  давай  помогай  своему  футболисту,  ты,  иди  проси  у    Медведева (  учитель  физики),    а я  пойду  к  учительнице  математики».
Анатолий  Федорович,   наш   учитель  физкультуры  и    тренер  по  футболу    на  стадионе  «Старт» ,       тридцатипятилетний   пофигист  высшей  марки,    по  нашим  меркам   уже   «глубокий  старик»,   никуда  не  хотел  идти,   у  него  на  тот  момент    были  свои  марьяжные  интересы,    так  как   в  это  время  в  школу  пришло  много    студенток   из   разных   ВУЗов  на  практику,   и  было  самое  время  охмурять  их,  а  не  заниматься  двойками  футболиста,  тем  более  промазавшего   и  не  забившего  такой  нужный  гол  с  удобной  позиции,     в   последней    игре   с  командой  «Ташкабель» .     Но  Мухсим  Талипович,   часто  посещавший  игры  нашей  команды,  особенно  когда  мы  играли  на  стадионе  «Спартак»,   говорил  Анатолию  Федоровичу,  —  «Толик,  давай  быстрей  иди  к  Медведеву,    а  то  он  уйдет» ,   тогда  Анатолий  Федорович   зазвал  Мухсима — ока   в  каморку,  показал  ему  что  —  то(обычно  коньяк)  и   сказал,  что  Медведев  сам  заглянет  к  нему  через  через  несколько  минут.
Мухсим  Талипович   тут   же    прогнал   меня  на  урок,    и  просил  больше  не  получать  двойки,    и    сказав    Анатолию  Федоровичу  о  том,  чтобы  без  него  не  начинали,  быстро  ушел  к  учительнице  математики  просить  за  футболиста —  двоечника.

Сорок  вторая,  легендарная  чапаевская   школа,  сколько  талантов,     умников  и   умниц    прошли  через  неё,  а  ещё  больше   ленивых   бестолочей,  которые     просто  делали  вид    что  учатся,      но  каждому  она  что  —  то  дала,   кому  —  то  знания,  кому  —  то   настоящую    путевку  в  жизнь,   кому — то   школа  открыла   дорогу  в  спорт,   кому  —  то  в  искусство,  кто  —  то  стал  музыкантом,    кто  —  то  актером,      кто  пошёл  не  той  дорогой,  нет  по  кривой,  хотя  таких   которые     заполнили     криминальный    вагон  и      маленькую     тележку  было  предостаточно,    нет  я  другое  имел  в  виду,   просто,  я    знаю  несколько    своих  одноклассников    мечтавших  стать
инженерами,      а  они  стали  врачами,     двое    из  них  мечтали    поступить  в  военное  —  морское    училище,    но   один   закончив  «нархоз»    стал  важным   министерским   чиновником,    а  второй   биофак  ТАШГУ,  но  по  специальности  никогда  не  работал,     эти  ребята  вопреки  своим   мечтаниям   пошли   не   дорогой   своей  судьбы,    не  по  призванию   души   и  сердца,  а  по  той   тропинке  которую   им  указали   родители  или  другие   влиятельные родственники,   они  тоже  стали  неплохими  специалистами,   но   они  мне   не  раз   признавались,   что   у  них  до  сих  пор  болит  душа,     когда    они   вплотную  сталкиваются   с   настоящими   профессионалами   работающими  по  той   специальности,   от  которой  они     отказались   в  свои  молодые  годы,  и  они  от  души    завидуют  этим  ребятам  ставшими   высококлассными    профессионалами.
Но  есть  среди  учеников     и  такие,  которым   очень   повезло,      повезло  больше  всех  в  этой  жизни,     они  встретили  в  этой  школе  свою   первую  и  настоящую   любовь,   и  с  этой   своей     любовью,  они  до  сих  пор  шагают  по  жизни,      и  это   их    самый  главный    приз,    и  я  им  всем   стоя     аплодирую    и  радуюсь   за  них.
Я  знаю  несколько  таких   счастливых   пар,   наших  чапаевцев,    дай  им  всем  Бог  здоровья!!!

Не  люблю  я  школу,  и  никогда  не  любил  её,   но  почему  в  каждый  свой  приезд   в  Ташкент,     я   специально,    изменив   маршрут   поездки,  стараюсь   проехать   мимо  школы,    причем     делаю  это    несколько  раз   за  отпуск,     и   всегда   прошу  остановиться  таксиста   около  школы    хотя  бы  на  минуту,   чтобы    посмотреть  на    одиноко  стоящее,  постаревшее   и   осевшее   здание  школы,  чтобы   из   окна  такси  смотреть  и  смотреть   на  неё   и   никак  не  наглядеться,   чтобы  сказать   здравствуй   сорок  вторая,     чапаевская,   и  всегда  услышать   в  ответ  голос    моего   любимого  учителя    Мухсима  Талиповича,   » Булди,  энди  иккиларингни    йук  кил,    математика  дарсига   катнагин» ,  —   » Хватит,   получать  двойки,  давай  посещай   уроки  математики»,     и   почему  так  щемит    сердце  в  этот  момент,    почему    перед  глазами    в  этот  момент   мелькают  лица   наших   учеников   и  преподавателей   школы,   почему  на  душе  становится  тоскливо,      и   почему  я  не  могу  прекратить  эти  экзекуции    со  своими   чувствами.
Почему?

Смотрите также

• Любимые библиотеки
• Улица Новомосковская, она же Марата. Истории из жизни ташкентских ребят
• Коляныч
• Короткие заметки о фронтовиках
• Внук вагоновожатого