tatar.uz folk history

Из протокола № 40 Заседания Судебной Тройки ГПУ ТАССР от 14 января 1931 г.
№№ след.дел 540 Слушали: По делу в качестве обвиняемых проходят семь человек по ст.58-10 ч.2 и 58-11 УК по Дрожжановскому и Буинскому районам
1.Биккулов Ахмет-Сафа, 1854 г.р., происходящий и проживающий в д. Старая Задоровка, Дрожжановского района, татарин, имеющий среднее духовное образование, сын муллы, Мулла-ишан, б/п, не судимый, гр-н СССР, семейный, имеет жену 65 лет, сына и дочерей 17, 15 и 11 лет.
Постановили: Биккулова Ахмет-Сафу-расстрелять, имущество конфисковать. Семью выслать в Сев. край. Верно Архив КГБ РТ арх.№2-14643 л.424
Восстанавливая справедливость, Прокуратура РТ 16 сентября 1998 года реабилитировала Биккулова А.С. и его имя высечено на одной из мраморных плит-стелл, установленных на мемориале жертв сталинских репрессий на Архангельском кладбище в Казани.

Была большая проблема при рытье могилы, т.к. в это время года земля представляет твердый монолит и без «пожога», т.е. мощного костра из дров для прогрева скованной морозом почвы, организовать могильную яму вообще невозможно.

Вафа, обняв сестренок, пытался их успокоить, повторяя, скорее от отчаяния, что он когда-нибудь увезет их отсюда, но все сложилось еще хуже.

Основное занятие современных каторжан в Усть-Кудече — это разработка бригадой старателей золотоносных разрезов с помощью пудовых ломов, кайло и лопат с вывозом породы на промывку в так называемых бутарах с одной целью, если повезет, намыть один грамм золота, перелопатив целый кубометр породы. Сдача государству добытого золота — это обязательное условие пребывания на спец поселении. Собственно, от этого зависело многое, например, питание. Поэтому Вафа, имея на иждивении троих, старался для них быть отцом и матерью. Рассказывали, что в Татарии у него осталась невеста и он старался не подавать вида, хотя можно представить, чего это ему стоило.

Шли годы. Росли девочки. Даже в душах ссыльных цветут иногда цветы, поэтому  участие в самодеятельности, где молодые люди подготовили и поставили спектакль «Галия-бану» по рассказам моей матери, было событием. Каким? Сейчас приходиться только сожалеть, что в свое время я не спросил  у матери, как и при каких обстоятельствах она познакомилась с моим отцом, но мне почему-то хочется, чтобы это произошло именно во время той далекой премьеры знаменитой татарской мелодрамы в Сибирской глуши.. И  в этом не было бы ничего сверх естественного,  так как мой отец прекрасно владел искусством игры на тальянке, хорошо пел и смог бы дать фору любому плясуну. Мать также прекрасно пела и я, думаю, что все светлое между ними начиналось именно в то время, а брату Вафе оставалось только согласиться с предложением руки и сердца  Амиржана Рафикова своей очаровательной 18-летней сестренке Камарие.  Было это в 1933 году.

Надо сказать, что Вафа  выполнил свой долг главы семьи и брата перед своими близкими до конца.

Нужно сказать, что я не представляю свое детство без моих младших братьев, потому что каждый из нас был дополнением другого, старшие нянчили младших, а младшие, несмотря на небольшую разницу в возрасте, воспитывались нашими родителями в духе уважения к старшим и с единственным требованием, чтобы в обращении младшего к старшему присутствовало слово « абы». Пять мальчиков, надо думать, были надеждой и гордостью родителей, а мы в свою очередь очень хотели быть похожими на них.Помню, на пригорке стоял, рубленный из венцов сосны, небольшой домик, затем появился пристрой с сенцами, Отапливался дом, естественно, дровами, электричества не было, зимними вечерами освещались в лучшие времена керосиновой лампой, в худшие- коптилкой.
Поскольку в Забайкалье морозы не редкость, то не всегда дом протапливался и нам, ложась спать, как котятам приходилось прижиматься друг к другу чтобы согреться, хотя под нами на полу обычно стелился большой отцовский тулуп.
Не нужно забывать, что мы были кроме всего прочего детьми военного времени и говорить о каких-то отдельных кроватях и постельном белье не приходилось.

Получилось так, что с началом войны многих мужчин, в т.ч. и нашего отца оставили работать на Давендинских молибденовых шахтах, некоторых на золотых рудниках в поселке Ключи. Все они были, как правило, спецпереселенцами, причем разных национальностей (русские, татары, чуваши, мордва, украинцы и др.)
Видимо существовала какая-то установка властей, в плане эффективного использования на шахтах этой категории граждан, вместо отправки их на фронт. К слову сказать, что многие из них ушли из жизни преждевременно по причине массового заболевания силикозом.
На мой взгляд, нашему отцу повезло, так как он вместо забоя, был направлен на работу при шахте подсобным рабочим-извозчиком, где и работал до конца 1943 года, но, получив инвалидность, вернулся на старательские работы в Усть-Кудечу.

Помню, я несколько раз был у него на шахте где-то в шести или семилетнем возрасте. Сохранилась даже моя фотография того времени. Периодически ему видимо разрешали посещать свою семью в Кудече, т.к. в это время у него кроме жены было уже трое детей: Фоат-1936 г.р., Риза –1938 г.р., Мнир-1940 г.р.

1942-год-Рафиков-Фоат-Давенда

Помнится, изредка через Усть-Кудечу с ж. д. станции Кислый Ключ проезжал грузовик ЗиС-5 с грузом в Давенду и он уезжал на этой попутке. Навсегда запомнил свою первую поездку с отцом на этой видавшей все машине. Деревянная кабина без отопления, в 40 градусный мороз, не совсем комфортное помещение для путешествия, тем более для ребенка.

Одним словом, все заботы по дому были на матери, которая, как могла, поддерживала в это трудное время домашний очаг. Удивительно, что, живя впроголодь, как и все соседские дети, мы росли крепкими и живыми детьми и в немалой степени этому помогала наша корова. Картошка и молоко — вот основные продукты питания нашего детства. Хлеб — по карточкам, спичек нет, сахара нет, соли нет и когда что-нибудь из этого появлялось, то это уже были праздники. Попросить у соседей горящий уголек для растопки или щепотку соли, чтобы посолить, сваренную в «мундире» картошку — было обычным делом в системе выживания того времени.

Поскольку стране требовалось все больше и больше военной техники, получаемой от союзников по ленд-лизу, то, естественно, для покрытия  чудовищных затрат требовалось золото, которое параллельно с существующими шахтами и артелями в Усть-Кудече добывалось, как я уже говорил, и старательскими бригадами, одну из которых возглавил наш отец.

В 1944 году в семье родился четвертый сын – Надир.

..

Суровое военное время, суровая трудная жизнь спецпереселенцев, казалось бы не оставляла никакого просвета для так называемого « счастливого детства», однако это было не так. Детство есть детство и обязательно все радостные краски природы, игры со сверстниками в лапту, чижика, прятки, первые уроки плавания в холодных, заполненных водой, карьерах, походы за ягодами и грибами и тому подобные детские радости навсегда остаются с нами, также как и наши родители.

1944 школа

В наше время в школу принимали с 8 лет. В 1944 году я впервые переступил порог школы в Усть-Кудече. В то время это еще была семилетка и располагалась в двух деревянных одноэтажных зданиях.

Первой моей учительницей была Татьяна Ивановна Тараканова, которой было всего 19 лет и мы, конечно, ее любили. Помню, как вернулся с фронта ее папа и мы все радовались этому событию. Первые буквы, первые слова, предложения и удивительные для себя открытия из рассказов учительницы, в том числе о подвиге Зои Космодемьянской- все это незабываемо. К сожалению, через какое-то время она вместе со своим отцом из поселка уехала, а у нас на душе осталась горечь какой-то несправедливости.

1945

Учился я хорошо и на детском утреннике у Новогодней елки 1-го января 1945 г. меня первый раз отметили премией в виде тетради в косую линейку и металлической ручки для пера с одной стороны и карандаша — с другой. Если представить себе, что у нас был один букварь на весь класс, а писали мы на старых газетах ручками, с привязанными к ним металлическими перьями с помощью ниток, самодельными чернилами желтого цвета из ольхи или красного — из ягод, то, естественно, такому подарку я был безмерно рад.

Помню, как прибежал, запыхавшись, домой, чтобы порадовать мать с отцом, то у самовара увидел своего деда, разговаривающего с отцом. Он подозвал меня к себе, погладил по голове и сказал что-то одобряющее, глядя на мои сокровища. Не помню, какие это были слова, но помню, что он улыбался.

Надо сказать, что дед Зартдин жил на другой стороне улицы в своем доме с семьей младшего сына Исмаила и постоянно  что-то мастерил, начиная от изготовления деревянных бочек, туесов, корзин, тележной и санной утвари, сбруи и даже лыж для внуков. Благодаря его стараниям на некоторых заброшенных отвалах отработанных пород появились посевы ржи, овса, ячменя,  картошки, а каменистую землю он вспахивал с помощью лошади и сохи, причем я периодически участвовал при этом, водя под уздцы вдоль борозды лошадку со странной кличкой «Мадам», в то время как он сам держал, что называется, глубину и направление вспашки.

Вообще, дед был довольно заметным человеком в поселке, но положение ссыльного не позволяло ему слишком доверяться кому-либо кроме своих близких, где у него был,  конечно, непререкаемый авторитет. Я был свидетелем разговора моего отца с дедом, где они обсуждали, видимо, свое будущее на вечной мерзлоте, из чего я понял, что отец очень хотел изменить судьбу своих детей через возможность получения нами образования. Темные люди никогда не смогут выбиться в люди — услышал я слова деда. Это говорили мудрые трудяги, за плечами у которых было, что говорится два класса учебы в сельском медресе. Во всяком случае, у отца, но духовной внутренней культуры и желания выбраться из невежества, как я сейчас понимаю, у него было достаточно.

В большей степени на наше духовное формирование было влияние матери, которая в присущей ей мягкой манере ненавязчиво учила нас уважать отца, старших, придерживаться норм адата. Одним словом, всему тому, что ей успели передать с генами ее родители. Иногда любила пошутить на тему наших школьных занятий и домашних заданий. Например, повторение — мать учения, это дескать я сама, потому что с каждым из нас ей ежегодно приходится снова и снова повторять одни и те же параграфы. На безмерную к нам доброту и любовь, постоянное внимание и заботу мы, конечно, отвечали ей взаимностью, но, как выясняется с возрастом, так и остались перед ней в вечном  неоплатном долгу, так же как и перед нашим отцом.

Сколько себя помню, наша мать и обе ее сестры были очень дружны и старались своих детей сдружить с двоюродными. Например, у старшей сестры матери Амины апа росла дочь одного со мной возраста Гальшат Галекбарова, т.е. моя двоюродная сестра. Получилось так, что я учился с ней вместе в школе, начиная с первого класса, затем  в техникуме, институте и которая, действительно, была долгие годы для меня палочкой-выручалочкой и надежным другом. Я ей за это во многом благодарен.

Во втором и третьем классах учила нас Евдокия Михайловна Струнникова, в четвертом -Анна Васильевна Березина. Это были очень добросовестные педагоги, которые не жалели своих сил для того, чтобы из нас что-то получилось. Контингент был интернациональным. Кроме детей традиционных российских национальностей с нами учились дети от смешенных браков китайской и русской национальностей, как правило, с китайскими фамилиями. Например Лю-Цай Зина — умница и отличница, Ляо-Лин Лиза и т.д. Я мог бы перечислить десятки наших друзей и товарищей детства с китайскими фамилиями, о которых у меня остались самые лучшие воспоминания.

Четко помню сообщения о Дне Победы, о смерти Президента США Рузвельта, митингы во дворе между клубом и школой, где говорили об этом, а через несколько месяцев о начале новой войны, теперь уже с Японией. Пролетающие над нашими головами армады самолетов в сторону Маньжурии производили грозное впечатление. В сентябре месяце опять митинг о разгроме квантунской армии и победе над японским империализмом.

Затем в наших краях появились японские военнопленные и наши сердобольные женщины и бабушки во время их работы по разборке кудечинских бараков  угощали их своими «изысками» типа кыстыбый, а мы вертелись среди них и пытались всевозможными жестами говорить с ними. Впервые мы увидели японские книжки и авторучки, японские деньги с портретом ихнего микадо, а главное, мой отец при разгрузке осенью эшелонов с военнопленными на станции Кислый Ключ сумел уговорить начальника конвоя отдать для нужд школы несколько больших рулонов бумаги., в т.ч. ватманские листы, которые пленные жгли на костре и грелись. Радость была неописуема. Из бумаги были сделаны самодельные тетради и переданы в школьные классы.

Изредка в Усть-Кудечу приезжала кинопередвижка с киномехаником по фамилии Додонов, вешался белый экран, заводился бензиновый движок, загоралась электролампочка и  в нашем клубике начиналось киношное чудо. Все  в то время ждали каких-то перемен, но жизнь шла по своим законам, в нашей семье уже в 1946 году появился пятый по счету мальчик, которого назвали Султаном.

Примерно в эти годы каждый из моих сверстников получал свое прозвище, в частности, я получил прозвище «капитан», а взрослые китайцы называли меня «капитана». Повод нашелся на школьной линейке, когда завуч Соболева Лидия Апполоновна после вручения мне за успешную учебу комплекта книг для 4-го класса спросила: « Кем  хочешь быть?» Я ответил, что капитаном корабля дальнего плавания. К слову, не все желания сбываются, но звание капитана запаса вооруженных сил я все-таки под старость получил.

Уже в 1948 году в 5-й класс нам пришлось ходить в соседнюю Среднюю Кудечу, которая находилась на расстоянии пяти километров от Усть-Кудечи через поселочек Солнечный. Причина была в том, что семилетку прикрыли, т.к. после окончания войны люди начали переезжать в основном в Давенду и поселок Ключевский. Одним словом, ежедневно осенью, зимой и весной ватага ребят из Усть-Кудечи совершала свои походы за знаниями в Среднюю Кудечу.

Наряду со знаниями, которые мы получали в школе, у нас были и свои «университеты» жизни, если можно так сказать применительно к нашему возрасту. Мы учились курить, делали набеги на чужие огороды, дрались и дружили. За наши художества директор школы Жулябин Алексей Алексеевич — фронтовик, офицер «выдавал» нам как надо и, видимо, мы делали для себя какие-то выводы. Удивительно, но я продолжал учиться более или менее успешно. Мне нравилась история, география, литература, обожал физику. К математике относился не очень серьезно, о чем впоследствии сожалел.

В 1650 году отряд казаков под предводительством Ерофея Хабарова, двигаясь против течений Олекмы и Тунгира, достиг мест немногим выше слияния рек Аргуни и Шилки. Найдя эти места безлюдными, незанятыми и видя в них новые ясачные земли Хабаров поставил здесь Усть-Стрелочный острог, ставший первым русским поселением Восточного Забайкалья и, в скором времени, заметным меновым пунктом на русско-китайской границе.

Центр Могочинского района — пос. Могоча, получивший статус города только в 1951 г «Бог создал Сочи, а черт Могочу», шутят забайкальцы, сталкиваясь со всевозможными трудностями бытия. Действительно, условия жизни здесь не самые райские на земле. Это сейчас в начале ХХI века, а что ожидало здесь спец переселенцев в 30-х годах прошлого века — можно только представить.

Дата образования Могочинского района- 4 января 1926 г., площадь территории-25,5 тысяч кв. километров, численность населения в 2003 г. составляла 35,0 тыс. чел., в том числе в самой Могоче — 15,735 тыс. чел., населенных пунктов-36.

Автодорог общего пользования — 154 километра, расстояние от Читы до Могочи — 709 километров. «Места живописны, иногда горы громоздятся и ближе жмутся к реке, иногда расходятся и, покрытые сизой дымкой, далеко декорацией стоят на горизонте. Но все пустынно: нет людей, и не тянет к себе своей пустыней эта далекая сторона; увидеть и забыть…»- так записал Н. Г. Гарин — Михайловский, посетив верховья Амура.

Могочинский район называют «малахитовой шкатулкой» Забайкалья. Его земля богата серебром, ураном, молибденом, полиметаллами, поделочными камнями и строительными материалами.

В 1941 году на базе одноименного месторождения молибдена было введено в эксплуатацию Давендинское рудоуправление. На Давендинской обогатительной фабрике наряду с молибденом из руд извлекалось золото. Забегая вперед, скажу, что по мере истощения запасов месторождения и нерентабельности производства в начале 1990-х годов добыча здесь молибдена была прекращена.

Главное богатство могочинской земли — лес и рудное золото, добычу которого вел многие годы рудник «Ключи», находящийся в пос. Ключевский. Это примерно 18 км. от Кудечи. По последним данным дальнейшая добыча золота требует огромных инвестиций, чего пока нет и работы на руднике заморожены.2012 Усть-Кудеча (фото Д.Плюхин) Кудеча

Пробуждение природы в Забайкалье начинается в конце марта —  в начале апреля. До мая земля  еще мерзлая, местами лежит снег, резко колеблются дневные и ночные температуры.

Мне представляется, что вновь прибывшие спецпереселенцы были высажены из товарных вагонов на станции Кислый Ключ где-то в мае месяце. К сожалению, мне не известны подробности образования прииска Кудеча в богом забытом в то время Могочинском районе Читинской области. Сопки и тайга вокруг, наледи, холодные речушки вдоль лесной дороги — это все что могли увидеть спецпереселенцы, прибывшие в эту естественную зону по пути в Кудечу.

«Перековка» неизвестно за какие провинности малолетних детей и их родителей началась еще в вагонах эшелона, а теперь вот где пешком, а где возможно на подводах, «опасные для общества», люди двинулись в 40-километровый путь через труднопроходимые таежные участки дороги к месту своего поселения. Кстати, эта зона входила в один из анклавов мест заключения и отбытия наказаний  Забайкалья и империи под названием ГУЛАГ. Знаменитая Байкало-Амурская Магистраль (БАМ), строительство которой начинали вести в те годы силами заключенных, находилась по меркам сибирских расстояний почти рядом.

Поселение Кудеча – это разбросанные в пойме  двух речушек с одноименным названием  в радиусе пяти-семи километров нескольких поселков: Малая Кудеча, Усть-Кудеча, Большая Кудеча, Средняя Кудеча, а между  последней и Усть-Кудечей  раскинулся у подножия большой сопки поселок Солнечный. Все эти поселки насчитывали по несколько домиков и бараков, построенных на сибирский манер с завалинками. И вот в таком солнечном крае, где под ногами вновь прибывших  в зону ограничения  всяческих свобод была вечная мерзлота, предстояло отверженным людям под бдительным оком коменданта НКВД обустраиваиваться во временных бараках, откапывать землянки  и как-то, поддерживая друг друга и не теряя человеческого достоинства, начинать с нуля свою новую жизнь.

Местных жителей или аборигенов кудечинской долины представляли небольшим числом потомки забайкальских казаков, которых называли еще почему-то гуранами, хотя гуранами являются самцы диких косуль, а также  семьи китайцев, как правило, женатых на гуранках – русских по национальности, которые жили в своих неприхотливых деревянных домиках весьма замкнуто от происходящего в мире и, большинство  которых занималось огородничеством.

Появление людей китайской национальности в этом регионе  было обусловлено вовсе не желанием выращивать чеснок или лук в Сибири. Скорее всего это были люди с китайской стороны, оставшиеся на Российской территории после закрытия советско-китайской границы еще со времен эксплуатации больших запасов рассыпного «бешеного золота» на речке М.Кудечи,  ее притоков Костромиха и Золотой Лог.

Могочинское золото  начиналось с россыпного полторы сотни лет назад. Найдено оно было в 1851 году А.Аргуновым в верховьях Желтуги. Чуть позже инженером А.Таскиным были открыты россыпи по речкам Большая и Малая Кудечи, Мареваста и Ключи. И первым горным предприятием на территории Могочинского района были именно Желтугинские золотые промыслы (с 1864 года), а из них был выделен самостоятельный Ключевский промысел.

Поскольку моим предкам комендант определил постоянным местом жительства прииск Усть — Кудечу и чтобы не возвращаться к описанию окрестностей поселения, окружавших долгие двадцать ссыльных лет моих родителей и их родных, попробую описать по воспоминаниям  детских лет все то, что мне особенно запомнилось и осталось в памяти.

2012 Усть-Кудеча (фото Д.Плюхин)

Усть — Кудеча – это, прежде всего селение в окружении сопок,  между которыми протекают речки М. Кудеча и Б. Кудеча, совершенно безобидные в период, когда нет дождей и страшные в своей силе и мощи, когда начинается их сезон.  Сопки, заросшие мелколесьем и кустарником, местами лысые с выступающими  древними скальными породами. Вся падь изуродована выработанными   разрезами и отвалами, оставшимися в результате деятельности нескольких поколений старателей при добыче россыпного золота. Населения, как мне представляется, было не более 150-200-х человек вместе с детьми. Среди них кроме русских были поселенцы других национальностей: из татар, чувашей, мордвы, украинцев и других.

Начальная школа, небольшой, срубленный из сибирской лиственницы, деревянный клуб, так называемые золотоскупочный и смешанный  магазинчики, фельдшерский пункт, совмещенный с жильем фельдшера  – вот пожалуй и все достопримечательные объекты Усть-Кудечи.

Отопление повсеместно дровяное, освещение- коптилки или- керосиновые лампы, электричества нет и в помине. Зимы, как правило, суровые, бесснежные, безветренные. Морозы -40 и -50 градусов были не редкостью. Все издержки быта во время долгих и зимних холодных восточносибирских месяцев компенсировались жарким коротким летом, буйные краски которого остались у меня в памяти на всю жизнь.

Весеннее солнышко только начнет излучать тепло, как на веточках тальника появляются первые почки, а через несколько дней каждая ивка развесит на веточках свои разноцветные сережистые украшения с пушком нежных волосков, которые мы — мальчишки с удовольствием дегустировали и пытались извлечь из них сладковатый сок.

Случится два или три теплых дня, как на прогретых склонах в конце апреля начинают появляться забайкальские  подснежники, они же ургуйки или вергульки.  Это первый весенний цветок. Сон-травой его иногда называют. Их нежные, пушистые фиолетовые бутоны хорошо видны в не сошедшем еще снегу. У первых стебелек невысок — холодно еще. К концу мая  они вытягиваются чуть не по колено ростом. В начале мая березки еще боятся выпустить листочки, но на веточках уже брачный наряд — длинные сережки, которые постепенно опадая, заменяются яркозелеными листочками. Следом просыпаются душистая лиственница, ольха.

В конце месяца дружно зеленеет оголенная земля, и на этом фоне появляются удивительные соцветия: зонтики, кисти, головки, завитки крупных и мелких синих, желтых, белых, малиновых, красных цветочков.

Багульник

Но самое удивительное украшение забайкальской природы — багул — рододендрон даурский. До распускания листьев этот необыкновенный кустарник сплошь покрывается крупными малиновыми с фиолетовым оттенком прелестными цветами. Багул, как подлесок господствует в любом хвойном лесу, покрывает склоны сопок и ярким тоном дружно распустившихся цветов багульник раскрашивает майский лес, а густой запах кружит голову. Кстати, многие цветы и растения имели свои местные названия и некоторые из них остались до сих пор в памяти как желтые и белые маки, красные саранки, лилии и барашки, и вместе с белой цветущей черемухой и боярышником на сопках, цветущим багульником дарили нам на короткое время минуты детской радости и познания мира.

Летом же опять жимолость с продолговатыми ягодами темно-голубого цвета, пахучая крупная земляника в траве, а ближе к осени ягода-голубика и наконец королева всех ягод Забайкалья – брусника.

В любое время года украсит стол брусника. В Забайкалье  ее  подают и к сладкому чаю, и к мясу, особенно к дикому. Она зимостойка и неприхотлива. Приземист и невелик кустик брусники с вечнозелеными листьями, а занимает огромные поляны. Дух захватит от восторга, когда набредешь на такую поляну со спелыми ягодами и не заметишь, как наполнится набирушка. И еще вкуснее брусника из ведра. Ягодки упругие с освежающим терпко-сладким соком и с горьковатым привкусом. Ягоды брусники настоящее хранилище полезных веществ. Наполненный брусникой ведерный или двух ведерный горбовик — гордость сборщика, возвращающегося из похода за этой ягодой.

Из того же семейства брусничных – голубика встречается большими массивами довольно часто, а на отдельных участках брусника и голубика растут рядом. Голубика – ягода темно-синего цвета с сизоватым налетом, с приятным запахом, сладкая с чуточку кисловатым привкусом.

В Кудечинской пади по ключам и болотам, каменистым склонам распространен кустарник до полутора метров высотой и ягодой очень похожей на голубику, но несколько удлиненной формы и с горчинкой — жимолость. Кисло-сладкая, слегка горьковатая. Ягоды созревают в конце июня.

По берегам речек и на болотах — дикая смородина и моховка, на кочках костяника, в изобилии грибы, но в тайге, примыкающей к сопкам с северной стороны.

Тайга — это, прежде всего, лиственница, затем сосна, из которых мужики рубят срубы для своего жилья и заготавливают дрова.Вся эта долина заканчивается где-то в пойме реки Шилка, куда бегут кудечинские речки и речушки.

Основное занятие обитателей Усть – Кудечи — это добыча рудного или россыпного золота старательскими бригадами и артелью « 21 годовщина Октября», подчинявшейся тогда тресту «Верхамурзолото» .

Куда конкретно он собирался переехать я не знаю, но уже была продана корова за четыре тысячи рублей, лошадь за семь тысяч рублей и что-то еще из инвентаря.

В это время была объявлена денежная реформа и все семейные деньги « сгорели».Разговоры о переезде сами собой прекратились. Отец делал все, чтобы как-то остаться наплаву. Худо-бедно спасала положение старательская бригада, приобрели ему известными путями телочку, во дворе бегали куры, на отвалах сажали картошку, выращивали огурцы и капусту.

1947прим Аброр (УстьКудеча)

Папа не хотел мне рассказывать о своем брате Аброре, но моя тетя (его сестренка) Зумара-па все-таки рассказала, что он погиб в шахте.. Лифтерша крикнула ему не лезть в лифт.. Я представляю что он, молодой 18-летний парень, был так воодушевлен переспективой уехать из этих мест, увидеть мир, что потерял осторожность, торопился.. скорее всего там был не лифт, а подъемник без дверей..

Действительно так. Особенно зимой. Все сковано вечной мерзлотой, а для того, чтобы добыть золото, надо бить шурфы, а это ой как не просто.
Представьте яму глубиной около десяти метров и полтора метра в диаметре, которую пробивают в надежде, что в забое будет найдена золотоносная жила или порода, которую можно будет затем поднять с помощью колодезного воротка наверх и промыть в той же проходнушке, но уже при 30-40 градусном морозе и холодной воде. Но главное даже не в этом, главное- как пробить эту яму в толще вечной мерзлоты?
Для этого была разработана своя технология и называлась она на сибирский манер  «пожог». Выбирались из отработанной породы камни, желательно гладкие, складывались вперемежку с дровами по принципу «сэндвича» и, раскалив их на огне докрасна, использовались для прогрева породы, облегчая работу по пробивке шурфа.
Кроме этого раскаленные камни спускались в яму в ведре и оставлялись на ночь в забое, чтобы с утра остывшие камни и отогретую золотоносную породу уже можно было поднять наверх.

Не менее экзотична технология промывки породы из так называемых карьеров в летнее время, когда дюжие мужики- старатели, практически стоя в холодной воде в полуболотных сапогах долбили мощными ломами- карандашами чуть прогретую солнцем породу, грузили ее совковыми лопатами в таратайки, а коногоны отвозили ее на бутару, где, сняв крючок с предохранителя, таратайка опрокидывалась, а порода вываливалась на грохоты бутары. Под потоком воды, подаваемым по желобам из запруды или ручья начинался процесс промывки. Цикл многократно повторялся. В качестве коногонов использовался труд детей и подростков. Само собой, что этим делом приходилось заниматься и нам.

..