опубл.2020, изм.2021-03, изм.и доб.2023-11-27
о семьях Иляловых, Амирхановых, Ахмаровых..
Предыдущий материал: 1935..40 Самарканд
из статьи Галии Газизовны Иляловой «Иляловы» 2007 (в книге Беляева стр.357..357)
Предыдущая часть: 1935..40 Бухара
| .. В Самарканде субконтинентальный климат, ночью прохладно, а днем сухая жара. Город расположен у подножия гор, даже летом в ложбинах горных вершин сохраняется снег и климат там отличный. Шел уже 1940 год. Наша семья ценой больших материальных, моральных потерь избежала повальных человеческих жертв от сталинских репрессий. Но война отняла у нас самое дорогое — человеческие жизни. Призванные служить в армию перед началом войны Галимджан и Габдуллажан Иляловы, родные братья моего отца, погибли в Беларуссии в первые же дни войны. За годы войны потеряно много жизней братьев и сестер нашего отца, и его самого не стало 23 февраля 1943 г. Они шли в бой с одной винтовкой на троих и с криком «Ура! За Родину, за Сталина». Наш отец погиб под Ленинградом при попытке наших войск прорвать блокаду города ко дню Советской Армии. .. |
 Абдршин Равиль Хайруллаевич Абдршин Равиль Хайруллаевич. |
 |
Части из интервью Данияла Амирханова«Нужен ли 21 веку «татарский Геродот» – Марджани?» (2008) о жизни в Средней Азии. |
Предыдущая часть: 1935..40 Самарканд
| . | .. Нас — людей далёких от политики, она застала врасплох в районном центре Ургут той же Самаркандской области. У нас не было ни продовольственных, ни материальных и тем более денежных запасов. Всё, что мы имели — это 400 граммов хлеба на человека в день по карточкам, и то нерегулярно. Иногда просто не привозили хлеб в магазин, иногда привозили, но мало. Люди, простояв целый день в очереди, возвращались… без ничего. Мама с утра уходила на работу в школу, а хлебные карточки оставляла Мурату, как самому старшему, чтобы он их отоварил. Сохранился в памяти эпизод, когда Мурат три или четыре дня подряд, простояв целый день в очереди, возвращался без хлеба. Мама, придя с работы и узнав в очередной раз, что хлеб в магазин не привезли, и мы третий день сидим без крошки хлеба во рту, очень расстроилась, а когда я подошёл к ней и сказал, что я совсем не хочу кушать, она заплакала (тогда мне было неполных 7 лет). .. Ургут расположен у подножья гор, место очень живописное: там снежные вершины, водопады, речка с чистой, прозрачной, как слезинка, ледниковой водой, девственная природа, почти нетронутая цивилизацией. Дети гор не очень рвались на далёкий, непонятный им фронт, поэтому почти каждое воскресенье солдаты НКВД оцепляли базар и устраивали облаву на мужчин. Облавы вели и в горных кишлаках, причём всегда по ночам. Попавшихся во время облавы под усиленным конвоем, в основном пешком или на арбах, этапом гнали в Самарканд, а оттуда — на фронт. Этап сопровождался огромной толпой плачущих, кричащих, проклинающих жён, детей, матерей и родственников. По ночам мы часто просыпались от этого жуткого вопля сотен людей, приближающегося со стороны гор и выходили смотреть на душераздирающую и страшную картину. .. |
Рауль Мир-Хайдаров о Чингизе Ахмарове
СЫН ДВУХ НАРОДОВ
| .. Сегодня, в ХХI веке, меня, прожившего долгую жизнь, удивляет мощь советского государства даже в войну. Только в Самарканд эвакуировали тысячи студентов, сотни профессоров, десятки институтов из Москвы, Ленинграда, Харькова, Киева. Перевезли десятки заводов и фабрик вместе с нужными рабочими, и всё это заработало в полную мощь через несколько месяцев. Катастрофически не хватало помещений, аудитории располагались даже в чайханах. Здесь, в Самарканде, в 1942 году Ахмаров делает свою дипломную работу – триптих «Меч Узбекистана», сложное многофигурное, монументальное полотно. Из 60-ти дипломников десять суриковцев защитятся на «отлично», среди них будет и наш герой, все десять будут зачислены в аспирантуру института и продолжат учёбу. К тому времени немцев отогнали от Москвы, и институт уже в 1943 году, первым среди вузов, вернулся в столицу. В этом возвращении ярко проявится организаторский талант академика Грабаря. В те годы студенты, аспиранты делали дипломные работы не на склад, не формально, а конкретно для оформления зданий, театральных спектаклей. Вспомните дипломную работу 19-летнего Ахмарова в Перми, она предназначалась для городского театра, для премьерного спектакля по Ф. Шиллеру «Коварство и любовь». И в аспирантуре работа Ахмарова предназначалась для музея Алишера Навои, который ещё только предполагалось построить в Ташкенте. .. |
| .. Пока на оккупированных землях бесчинствовали немцы, Узбекистан принимал тысячи измученных людей в свои объятия. Многие заводы, фабрики и учебные учреждения из Москвы, Ленинграда, Киева и Харькова были эвакуированы в тыл. Здесь народ сплотился, самоотверженно работая на фронт. Писатели, артисты и художники своим искусством старались поддержать дух бойцов и оставшихся людей в тылу. Концертные бригады с артистами выезжали в места сражений и в госпитали. Суриковский художественный институт временно обосновался в Самарканде. Чингиз Ахмаров в бригаде с другими художниками ездил по городам и кишлакам. Он рисовал множество портретов женщин, которые отправляли их своим мужьям на фронт. Художники оформляли административные помещения, чайханы, клубы, театры плакатами, настенными росписями и устраивали выставки работ, посвященных героям фронта и тыла. В 1942 году дипломной работой Чингиза Ахмарова стала композиция-триптих «Меч Узбекистана». В центре на переднем плане художник изобразил молодого воина, принимающего из рук отца меч. Рядом стоящая мать, благословляет сына на борьбу с врагом. Чуть поодаль молодая женщина с ребенком на руках ждет прощания с мужем. А дальше стоят новобранцы с тревогой наблюдающие эту сцену. И конь, нетерпеливо бьющий копытом, вот-вот готовый ринуться со своим хозяином в бой. Чингиз Ахмаров не раз был свидетелем таких драматических эпизодов происходивших во многих семьях тех военных лет. Триптих «Меч Узбекистана» стал основополагающим в творчестве Ахмарова в создании образов легендарных героев, воспевающих силу и душевную красоту народа. .. |
 Мурзагалимов Газиз Габидуллович Мурзагалимов Газиз Габидуллович |
|
Части из интервью Данияла Амирханова «Нужен ли 21 веку «татарский Геродот» – Марджани?» (2008) о жизни в Средней Азии. |
| .. Кое-как пережив страшную и голодную зиму первого года войны, мы переехали в Самарканд. Вторая зима была не лучше первой, мама продала всё, что можно было продать, включая и последние доставшиеся от бабушки драгоценности. — А вы уже тогда ощущали свою принадлежность к роду Марджани? И что-то из реликвий деда Вашей маме удалось вывезти из Казани? — О нашей семье и о своём дедушке, конечно, мама часто рассказывала нам. Семейные предания с тех пор впечатались в мою память. При переезде в Среднюю Азию вывезли лишь небольшую часть его рукописей. Часть из них уже обрели своё место в государственных архивах, опубликованы и исследованы. Но огромная библиотека самого алима была в Казани расхищена… — Итак, началась война, и Вам тогда было всего 7-8 лет… .. Мама сочла неразумным дальше оставаться в этом глухом крае, и мы снова вернулись в Самарканд, где прожили в очень трудных условиях до 1943 года. Летом 1943 года Мурата, как только ему исполнилось 18 лет, забрали на фронт. Проводы были очень тяжёлыми — ведь провожали… почти на верную смерть. Провожали я и мама; Искандер в то время жил в семье Нух-абы. |
1943 Лаиш
| . | .. Вскоре после этого мы переехали в Лаиш, райцентр примерно в 35 км от Самарканда. В Самарканде я год не учился — не в чем было ходить в школу. В Лаише пошёл в школу, но не первого сентября, а после зимних каникул. На следующий год ситуация повторилась, в школу я пошёл опять после второй четверти, причина та же — нет одежды. В Лаише такого голода, как в Самарканде, мы не испытывали, ибо летом во время каникул мама, Искандер и я на жатве в колхозе зарабатывали пшеницу, которую очень экономно расходовали, чтобы хватило на всю зиму. |
| .. — В 1943 году, после того как брата Мурата забрали на фронт, мы переехали в колхоз, где жила мамина сестра Мариям Агишева – старшая дочь Бурханутдина. Её дочь Суфия, окончившая геологический факультет Узбекского государственного университета, во время войны работала там бухгалтером, а муж, бывший фабрикант Абдулла Агишев, работал кладовщиком в заготконторе. |
О фабриканте Абдулле Агишеве..
| .. — А что известно о семейной линии Агишевых? Это ведь тоже неординарные люди. Правда, в отличие от рода Марджани, связанные не с учёными занятиями, а с коммерцией. — Семья старшей дочери Бурханутдина Марьям Агишевой по тем же, что и мы, обстоятельствам оказалась в Средней Азии, пережила репрессии и гонения, которые были усугублены ещё и тем, что это была семья бывшего фабриканта Абдуллы Агишева из Кузнецка Пензенской губернии. Придуманные большевиками сказки о том, что «капиталисты и фабриканты были кровопийцами, грабили народ», мягко говоря, не очень укладываются в те реалии, которые были на самом деле. Однажды на фабрике Агишева возник пожар. По рассказам очевидцев, все стар и млад, кинулись тушить огонь, причитая при этом: «кормилица горит!» Вот какова была психология работавших на фабрике людей. Я уже рассказал Вам о том, что во время Второй мировой войны Абдулла Агишев работал в районном центре Самаркандской области в заготовительной конторе, а семья жила в колхозе. Он каждый день на работу и домой ездил на ишаке. Как-то мама встретила знакомую женщину и, пока они разговаривали, не заметив маму, мимо них проехал Абдулла. Увидев его, женщина сказала: «Вон, смотри, проехал бывший фабрикант, мы работали на его фабрике». Мама нарочно, чтобы узнать её мнение, заметила: «Наверное, кровопийцей был?». Женщина, искренне возмутившись: «Что Вы, что Вы? Это был прекрасный человек» — и стала перечислять, что, кроме зарплаты, которая выдавалась регулярно без задержки, каждый праздник, при рождении ребёнка, при женитьбе или замужестве и, наконец, при кончине кого-либо — обязательно выделялась помощь от фабрики. Она же рассказала и историю про пожар на фабрике. Фабрика производила сукно, во время Первой мировой войны из этого сукна шили солдатские шинели. Когда началась так называемая «революция», Агишева не расстреляли, а назначили директором, так как спрос на сукно не убывал. Революционное правительство сукно забирало, а деньги платить… не торопилось. Естественно, рабочий люд начал возмущаться, да тут ещё стала появляться революционно настроенная молодёжь, бежавшая с фронта вместе с оружием и никем и ничем не управляемая, но с лихвой обработанная окопной пропагандой против капиталистов и помещиков. Оставаться дальше на фабрике было опасно, но в то же время невозможно было уехать. Рабочие никуда директора (бывшего хозяина) не отпускали, прекрасно понимая, что если Агишев оставит фабрику и уедет, то фабрика прекратит работу и они, во-первых, останутся без работы, во-вторых, никогда не получат деньги, которые фабрика им задолжала. Поэтому, сначала он скрытно отправил жену с детьми (благо, за ними не следили), а потом, под предлогом, что едет в Москву за деньгами, выехал и сам. Деньги он, действительно, получил и отправил их на фабрику рабочим! — но сам обратно уже не вернулся. — Потрясающий пример честности и ответственности пред рабочими! А в Средней Азии ваши семьи стали близки и, наверно, кого-то из Агишевых вы увлекли на путь учёности? — Дети Марьям и Абдуллы Агишевых, за исключением старшей дочери Суфии, Диляра, Равиль и Ахмед не пошли по научно-педагогической стезе. Равиль и Ахмед во время войны были призваны в армию, окончили военные училища и после войны остались служить в армии. Диляра окончила медицинский институт и всю жизнь проработала хирургом. По отзывам пациентов, была очень хорошим специалистом. Суфия окончила геологический факультет Узбекского госуниверситета. По специальности проработала очень мало. Началась война, мужа призвали в армию в первые же дни войны, и она осталась с двумя малолетними детьми. Чтобы прокормить семью в эти трудные годы, срочно закончила бухгалтерские курсы и поехала в колхоз работать бухгалтером. Примерно через год пришло известие о гибели мужа, но родители Суфии скрыли от неё эту весть. При очередной поездке в Самарканд она случайно обнаружила это извещение, которое народ называл по-узбекски «кора хот» — чёрное письмо. |
работа в колхозе..
| .. Летом я и Искандер работали в колхозе (мне 9 лет, Искандеру 13), научились жать, но с вязанием снопов у нас были проблемы. Во время погрузки на арбу снопы часто рассыпались, ибо были очень большими. За это нас ругали, но мы не обращали внимания, продолжая вязать неподъёмные снопы. Чтобы как-то решить проблему питания, мы с Искандером частенько во время жатвы собирали колосья, оставшиеся на сжатом поле, а иногда, если поблизости никого не было, собирали прямо с несжатого поля. И однажды так увлеклись, что не заметили, как подъехал верхом на лошади бригадир, красавец-узбек в чалме, с чёрными усами, с чёрными горящими глазами, в руках плётка. Мы в ужасе присели, ожидая удара, но он наклонился, забрал ведро, в которое мы собирали колосья и, обращаясь к маме, спросил: «Тётя, вы жнёте или колосья собираете?» Мама пыталась как-то оправдаться за нас — но он, не говоря больше ни слова, уехал. Мы очень испугались и не знали, какие будут последствия.Ведь в то время, если мне не изменяет память, действовал указ, подписанный самим Сталиным, по которому только за сбор колосьев на сжатом поле – расстреливали! Позднее, после войны, расстрел заменили 10-15 годами лишения свободы. Позднее, в период работы на Колыме, я сам видел целые женские лагеря, состоящие в основном из тех, кто был вынужден пойти на это «преступление» ради спасения детей от голодной смерти. Жена нашего бригадира была татарка, у них было два сына, примерно наши ровесники. Вечером, когда стемнело, мама собиралась пойти к ней и попросить, чтобы она поговорила с мужем. В это время открылась дверь, и на пороге появился один из сыновей бригадира. Он принёс наше ведро вместе с колосками и сказал: «Вот, папа прислал». Этот благороднейший поступок запомнился нам на всю жизнь – ведь, по сути, человек сам рисковал, поступая так против указа! |
о Мурате..
| . | .. Мурат и внешностью и характером отличался от меня и Искандера. Он был очень изящный, высокий, худощавый, с правильными чертами лица — типичный аристократ, бесхитростный, излишне прямолинейный, добрый и рисковый. Когда началась война, ему было 16 лет, через год уже было ясно, что война будет затяжной и Мурата могут призвать в армию и отправить на фронт. — А он сам стремился на фронт? — Я уверен, что ни одной здравомыслящей матери, будь она трижды патриотом, не хотелось отправлять сына на эту бойню. Мама не была исключением. В то время в Самарканде открылась специальная школа, которая готовила курсантов для лётных училищ. Ученики носили военную форму и жили на государственном обеспечении. Мурата уговаривали поступить в эту школу, ведь там обучение длилось год или два, точно не помню, потом лётное училище ещё полгода — а там, смотришь, и войне конец. Но Мурат категорически отказался поступать туда, только потому, что курсантов этой школы мальчишки называли спец-шакалами. После этого мама где-то услыхала, что студентам ветеринарного техникума дают бронь от призыва в армию и, уговорила Мурата поступить туда. Но никакой брони там не давали и, вскоре Мурату пришла повестка из военкомата. Шло лето 1943 года. Повезли его в Туркмению, где должны были обучить военному делу. Обучение было формальным, несколько раз они участвовали в облаве на местных жителей, уклоняющихся от службы в армии, занимались заготовкой дров (рубили саксаул). Через два месяца от Мурата пришла телеграмма, что едет на фронт, проездом будет в Самарканде. Действительно, в указанный день к перрону самаркандского вокзала подошёл воинский эшелон, составленный из товарных вагонов. Голодные, кое-как одетые солдаты выскочили из вагонов, шинели были сшиты из байковых одеял, на ногах изношенные ботинки с обмотками. Первый вопрос Мурата: «кушать принесли»? Вскоре эшелон ушёл, оставив на перроне рыдающую толпу родственников и близких. |
об Искандере..
| . | .. Второй мой брат – наездник Искандер, педагог от Бога. — Вы так тепло вспоминаете о своих старших братьях – и в то же время сетуете на превратности их судеб. Чем запомнился Вам второй брат? — Неудачно, с моей точки зрения, сложилась жизнь и второго сына Разии – моего брата Искандера Гумеровича Амирханова (1930-1997). Родился он в 1930 году в Казани, очень любил животных, особенно лошадей, и был хорошим наездником. Будучи двенадцати-тринадцатилетним, когда мы жили в Средней Азии, он не раз объезжал (укрощал!) необъезженных жеребцов. Ездил он обычно без седла и без уздечки, так как ни того, ни другого не было — шла война. Несмотря на это, всегда пускал лошадь в галоп. Однажды, на лошади с такой «экипировкой» он возвращался из райцентра. Вместо седла — канар (домотканый мешок из грубой шерсти), вместо уздечки — верёвка, привязанная к шее лошади и накинутая петлёй на морду. В руке пустое ведро, а в ведре металлическая кружка. Как только лошадь побежала галопом, кружка в ведре загрохотала так, что лошадь испугалась и понеслась, не подчиняясь наезднику, стала неуправляемой. Постепенно, одна за другой, из-под седока стали выпадать вещи, но ведро с кружкой оставалось в руке, продолжая пугать лошадь. Наконец, не видя другого выхода или не удержавшись (точно не знаю), Искандер упал с лошади. Вернулся домой ободранный, весь в синяках, растеряв всё, что вёз, включая и продукты, которых было особенно жалко, зато с ведром и кружкой!.. |
Далее: 1944..46 Самарканд
