опубл.2020-07-15, доб.2023-10-05
Рауль Мир-Хайдаров Том пятый. За всё — наличными. Казань 2011
тетралогия «Черная знать» стр.591-592..
| 1 … 281 282 283 284 285 286 287 288 289 Глухому звука не объяснишь… .. Интерес представляет и ваша личная жизнь — в молодости вы активно занимались боксом, футболом, дружили с народным артистом балетмейстером Ибрагимом Юсуповым, увлекались джазом, собрали значимую коллекцию живописи, давно стали театралом, меломаном — это я к тому, что вы хорошо знали разные слои узбекского общества, отсюда вопрос: какую нишу в общественной, культурной, хозяйственной жизни Ташкента занимали татары? Сегодня, когда у татар обостренный интерес к самим себе, это важно знать.— В среде татар в ходу живучая мысль, что якобы им нигде не давали хода. Но это совсем не так, посудите сами на примере Ташкента. Начну со строительства. Но продолжим экскурс в долгое советское время. Коснемся культуры. Председатель Союза композиторов — Эльмар Салихов. Главный композитор «Узбекфильма» — Румиль Вильданов. Равиль Батыров, Ильёр Ишмухамедов — известнейшие режиссеры, и у знаменитого Али Хамраева тоже татарские корни. Главный киносценарист студии, её идеолог — Одыльша Агишев. Талгат Нигматуллин, актер, тоже прославился там. Заглянем в Союз писателей. До сих пор мало кому известно, что один из любимых писателей Сталина Сергей Бородин — татарин. В 1942 году он издал культовую для русских книгу «Дмитрий Донской». Классиком узбекской литературы слыл Аскад Мухтар. Высоко ценился властью Зиннат Фатхуллин, драматург. У него очень известные сыновья — Дильшат, лауреат Ленинской премии, а младший — один из создателей легендарного ансамбля «Ялла». Я хорошо помню их дом, сад в Рабочем городке. По-настоящему большим писателем был Явдат Ильясов, писавший по-русски. Хотя он умер больше пятнадцати лет назад, татарскому читателю еще только предстоит ознакомиться с его творчеством. Наверное, его книги очень заметно повлияют на форму и стилистику молодых писателей — это другая кровь, но истоки у нее явно татарские. Очень известен и любим в Узбекистане доктор наук, искусствовед, сын нашего классика Хади Такташа — Рафаэль Такташ. Из художников, которых там много, надо назвать академика Чингиза Ахмарова, автора изящных восточных миниатюр. Он оформил классические узбекские поэмы-дастаны: «Алпомыш», «Бабур-наме». Он же иллюстрировал большую подарочную серию восточных поэтов: Фирдоуси, Хафиза, Хайяма, Рудаки, Руми, Амира Хосрова Дехлеви, Низами, Бердаха. Чингиз Ахмаров оставил после себя не только учеников, но и новейшую школу забытой восточной миниатюры. В моей коллекции есть работы его талантливых учеников — Сергея Широкова и Азата Юсупова. Из молодых художников, ныне известных на Западе, хочу назвать Айдара Шириязданова.. |
Фитц о МирХайдарове
Оба впитали в себя восточное красноречие ташкентских посиделок в чайханах и ресторанах. Но если МирХайдаров скорее бытописатель (как мрачных сторон жизни, так и весьма изысканных), то Фитц — явный наследник Шехерезады (что, впрочем, не отменяет правдивость историй ;)
Подборка из книги Александра Фитца «Легенды старого Ташкента», 2015.
В первом рассказе «Тайны ресторана «Шарк»» Рауль МирХайдаров рассказывает историю сочинения советского гимна.
В рассказе «Рейгану – телеграмма, Путину – письмо» телефонный разговор с МирХайдаровым о футболе примерно в 2010:
| .. И тут снова телефон звонит.Поднимаю трубку, а это мой старинный друг Рауль Мир-Хайдаров из Москвы. Он теперь известный меценат, галерист, популярный писатель – общий тираж книг которого — под миллион. А родились оба мы в Актюбинской области Казахстана. Конечно, это не мыс Челюскина, но, доложу вам, ещё те пампасы, то есть места компактного проживания. Особенно в середине прошлого века, когда зимой из посёлка в посёлок только на тракторе можно было прорваться. Ну а про весну-осень и говорить не буду. – Привет, дорогой, – с угадываемой даже в тембре голоса улыбкой говорит Рауль. – Здравствуй, дружище, – искренне радуюсь я. – Прочёл твоё письмо нашим вождям, – продолжает Рауль, — и решил помочь российским немцам. Ты же помнишь, что к футболу я тоже отношение имею? – Ещё бы! – восклицаю, а про себя думаю: как же я забыл о Рауле, человеке, который в футболе разбирается ничуть не хуже, чем в живописи?! А уж как он разбирается в живописи… Впрочем, разговор это долгий, особый, а если о футболе, то именно Рауль, к футболу прямого отношения никогда не имевший, пользовался привилегий свободного посещения раздевалки ташкентского „Пахтакора“, как перед началом, так и после окончания матчей. И это в самый пик расцвета и популярности команды. Если кто не проникся и не понял, что это такое, поясняю: меня, главного редактора республиканской молодёжной газеты, к этой самой раздевалке даже не подпускали. Ещё, вспоминаю, Рауль водил дружбу с Михаилом Месхи, Славой Метревели, Геннадием Красницким, Берадором Абдураимовым, Гурамом Цховребовым, другими «звёздами» советского футбола. Он даже с похмелья мог без запинки назвать состав любой команды, выступавшей в первой и второй лигах первенства СССР, и… мюнхенской «Баварии». Да, да! Мы оба тогда болели за «Пахтакор» и за звёздную команду Франца Беккенбауэра, Герда Мюллера, Пауля Брайтнера, Ульриха Хёнесса, Зеппа Майера… Впрочем, почему «тогда»? Мы и сейчас не в запасе. – Так вот, – продолжает Рауль, – есть у меня голкипер. Прыгучий, цепкий. Зовут Людвига Вуккерт. – Где, – спрашиваю, – ты его нашёл? – В Казахстане, в Мартуке, – говорит Рауль. – Он племянник моего школьного друга Сигизмунда Вуккерта, который уже 20 лет живёт в Германии. Но когда жил в Казахстане, то в первенстве Актюбинской области защищал ворота сборной Мартукского района. – А Людвиг? – Он тоже теперь в Германии. В Мартук погостить приехал, а там неприятность приключилась. Основной вратарь районной команды руку повредил, вот Людвиг и встал на ворота. Как леопард прыгал и даже рычал. На своих защитников. Представляешь?! – Конечно. Но что ты там делал? – Тоже в гости приехал. Я же почётный гражданин Мартука. Там ведь улица есть, которой моё имя присвоили, а в краеведческом музее Актюбинска целый зал моему творчеству посвящён. Ну и само собой картинная галерея… – Ах, да, вспомнил. Прости. – Александр, обязательно разыщи в Германии Людвига. Если бы твоё „Письмо в Кремль“ раньше прочёл, то конечно адрес у него взял. – Не волнуйся. Разыщу. Спасибо, что позвонил. – Не за что. Я скоро в Ташкент лечу, а потом в Казань. Там тоже буду искать. Ну а потом в Германию, в Мюнхен. Снова хочу в ресторанчике посидеть, где с Францем Беккенбауером познакомился. Может с ним потолковать? Вам же тренер нужен… .. |
В рассказе «Вендетта по-узбекски» упоминается покушение на МирХайдарова в конце 1980-х:
| .. Я как раз был в командировке в Москве, когда позвонила жена и сказала, что только что встретилась с Олегом Гайдановым, который предупредил, что по имеющейся у них, т. е. у прокуратуры информации, с нами решили расправиться. Поэтому он рекомендовал мне, как можно дольше задержаться в столице, а жене с детьми быть предельно осторожными, ну а лучше тоже уехать. Конечно, Олег обещал о них позаботиться, но гарантии дать отказался, сказав с грустной усмешкой: «Признаться, я и сам не всегда уверен, доживу ли до вечера». Сегодня подобной реакцией на фильм и газетные статьи никого не удивишь, но в конце восьмидесятых прошлого века это было ещё диковато, хотя о том, что неугодных иногда закатывают под асфальт я, естественно, знал. Но по настоящему испугался я значительно позже, когда в Ташкенте искалечили писателя Рауля Мир-Хайдарова, кстати, тоже, как и мы с Гайдановым, родившегося в Актюбинской области. После выхода в свет его романа «Пешие прогулки», который позже стали называть «социально-политическим исследованием периода реанимации капитализма на постсоветском пространстве», и который вполне можно использовать в качестве учебного пособия для изучения «русских» методов начального накопления капитала и борьбы за сферы влияния, на Рауля было совершено покушение. Выжил он чудом, благодаря стараниям не только врачей, но Олега Гайданова, а также являвшегося тогда первым заместителем министра внутренних дел Узбекистана Эдуарда Дидоренко, организовавших круглосуточную охрану палаты, в которой находился Рауль. В больнице, с переломанным позвоночником и доской на груди, Мир-Хайдаров карандашом дописал второй свой роман — «Двойник китайского императора», в котором показал сращивание организованной преступности с верхними эшелонами власти и разложение высшей кремлевской элиты. После этого ему, естественно, пришлось из Узбекистана срочно эмигрировать. Прошло ещё немного времени и другому моему другу — журналисту Сергею Гребенюку в Ташкенте отрезали голову, наказав таким ужасающим образом за цикл критических статей. Впрочем, этот грустный перечень имен и фактов можно продолжать долго. Но мне очередной раз повезло – в Москве я получил квартиру и моя семья вместо того, чтобы укрываться в Ташкенте, перебралась в первопрестольную. |
